на первый выступ скалы, нашли остатки костей собаки, мясо которой вместе с кожей и мелкими косточками было уничтожено зверем. Барса собаки подняли на следующей террасе, не дальше трехсот шагов от фанзы, где насытившийся зверь решил провести день, наблюдая за фанзой и обдумывая, как видно, план – в которой из фанз деревушки стащить другую собачку. Подняв барса, собаки вначале шли нерешительно и, чтобы подбодрить их, Сибата сделал выстрел, после которого они дружно погнали и уже не отставали от зверя.

Притащив зверя к фанзе, мы уложили его на сани с нашими вещами, распрощались с Сибата и Кимом и отправились напрямик в Сейсин.

Это был первый барс, добытый нами в Корее, и дома нам устроили торжественную встречу…

Три барса

Приехав в январе 1940 года в Маньчжурию, мы начали с охоты на коз и кабанов, так как снега почти не было и о тиграх и барсах нам приходилось только мечтать. Правда, изредка следы попадались, но следить не представлялось возможным: ждали то новолуния, то полнолуния, когда есть больше шансов выпасть очередному снегу, но время шло, луна сменялась, а ожидаемый снег кончался «пустоцветом». Тяжелое это испытание для таежника, принимая во внимание все тяжести таежной жизни для охотника-любителя, которому судьба приготовила, как эмигранту, долю охотника-промышленника. Как не верти, с месяца нет тебе никакой скидки, – хочешь не хочешь, жди тридцать дней до рождения очередной луны. Так было и на этот раз – пришлось довольствоваться только козами и кабанами.

В одно морозное утро, выйдя из местечка Чунгоу, в котором мы задержались на несколько дней я направился на солнопеки, специально за козами, которых в тех местах было действительно очень много: иногда в день можно было встретить до сорока и даже при бесснежьи брать от трех до семи штук.

День выдался очень тихий. Козы выскакивали далеко – и я к полудню взял только двух козлов. Район был почти безлесным, и я не рассчитывал встретить ничего крупного.

Поднявшись на одну из вершин, я почувствовал приближение времени обеда. Посмотрел на часы – было четверть второго. Надо сказать, что даже при 30 градусах мороза, охотясь по горам, приходится одеваться очень легко. Поверх свитера обыкновенно надета замшевая куртка и такие же брюки. Все согревание рассчитано на движение и поэтому во время обеда приходится разводить костер, чтобы около него греться и конечно, пользуясь случаем, подогреть бэнтоо (коробка с крышкой, в которой лежит отваренный рис с приправой) и сварить чай, по большей части из собранного снега. На все это при умении уходит не больше 30–40 минут.

Для обеда охотник старается занять такой пункт, с которого виден далекий горизонт или же на зверовой тропе и, пользуясь свободным временем, пока кипит чай, осматривает в призматический бинокль все складки местности, находя часто таким образом зверя.

Итак, перевалив за хребет и осмотрев горизонт, я не заметил ничего подозрительного. Ниже меня, шагов на двести, спускался довольно отлогий косогор, сильно заросший желтым горным ковылем. Местами ковыль был довольно высоким и густым, так что за десять шагов ничего нельзя было видеть. По косогору росли кое-где отдельные дубы. Ниже, шагах в двухстах, косогор пересекался неглубоким крупным оврагом, противоположная сторона которого была хорошо видна, хотя на ней тоже кое-где были разбросаны старые дубы.

По обыкновению, находясь в тайге ежесекундно наготове, я держал винтовку на перевязи на правом плече и стал собирать с земли тонкие сухие сучья, стараясь не производить шума. Набрав приличную охапку, я подошел к намеченной площадке, чтобы развести костер, поднял голову и еще раз взглянул на горизонт.

В этот момент я увидел ниже себя, шагах в 150, вскочившего на ноги барса, стоявшего ко мне боком на небольшом холмике и просвечивающего ясным силуэтом сквозь редкий в этом месте ковыль. У меня получилось впечатление, что барс спал на солнце, но, услышав мой шорох, вскочил и прислушивается.

Конечно, мой хворост вмиг разлетелся по сторонам, а винтовка очутилась у плеча. Я выцелил и выстрелил, но был поражен случившимся: вслед за раздавшимся выстрелом вместо одного стояло в ряд три барса – все с поднятыми головами и круто поднятыми хвостами. Но это длилось только мгновение. Второго выстрела я произвести не успел – барсы вмиг спрыгнули под бугорок и скрылись.

Переведя патрон и держа ружье наготове, я бросился к тому месту, где стояли барсы, в надежде увидеть их удирающими через овраг, но пока я бежал, не сводя глаз с горизонта, я ничего увидеть не мог. Вскочив на возвышенность, на которой находились в момент выстрела барсы, я увидел одного из них, стоявшего шагах в тридцати от меня в траве и смотрящего в мою сторону. В момент моего появления он лег и трава совершенно скрыла его. Ничего не оставалось делать, как выцелить в траву, где по предположению мог быть барс.

Я выстрелил еще раз. Барс, видимо, тяжело раненный, перевернулся через голову и стал волчком крутиться на месте. Я наблюдал, предполагая, что он сейчас же упадет мертвым, но зверь, проделав несколько раз «колесо», вскочил и бросился в сторону, скрывшись в густой траве. Не теряя времени, я добавил патронов, осмотрел горизонт и, не видя других барсов, бросился влево на ближайший холмик.

Как только я вскочил на него, то увидел другого барса, переваливающего следующий холмик, шагах в 40 от меня. Выстрелить я не успел и бросился к тому месту, которое только что перевалил зверь. Он бежал не торопясь, и я увидел его переваливающим следующий холмик. Я гнался за барсом шагов 200, мельком видел его несколько раз, но ни разу не мог выстрелить.

Третьего барса мне больше не удалось увидеть. Вернувшись, осмотрел следы и стал разбираться в них, что при полном бесснежьи оказалось очень трудной задачей. Все же, провозившись с полчаса, я восстановил полную картину происшедшего.

Осмотрев место, на котором были барсы, я заметил несколько капель крови. Следы вели к тому месту, где я увидел зверя, когда он прилег вторично. Насколько была серьезной первая рана установить не представлялось возможным. Все же была какая-то причина, которая заставила зверя задержаться, пробежав всего десять саженей. Лежи он спокойно, я, направляясь по следам, несомненно, попал бы ему в зубы, так как лежащим его увидеть не мог. На мое счастье я еще увидел его стоящим, а прилег он уже у меня на глазах.

Думаю, что стреляя барса в траве наугад, я не попал в него, а