облегчения взаимных расчетов между странами СЭВ в свободно конвертируемой валюте была реализована схема валютного клиринга. Вместо американского доллара роль межгосударственной валюты стал играть «клиринговый рубль», который обменивался по официальному курсу, существовал исключительно в безналичном виде и использовался только для расчетов в сфере внешней торговли исключительно стран — участниц СЭВ.

Хотя, по замечанию их оппонентов (Т. В. Волокитина, Г. П. Мурашко, А. Ф. Носкова, Т. А. Покивайлова, А. Д. Богатуров, В. В. Аверков[151]), в начальный период становления и работы СЭВ куда больше выполнял сугубо политические, нежели экономические функции, прежде всего закрепления советского доминирования в Восточной Европе путем создания однотипных финансово-экономических структур и хозяйственных механизмов во всех странах соцлагеря. В итоге к началу 1950-х годов экономическому и политическому союзу стран Западной Европы и США было противопоставлено объединение держав Восточной Европы, в котором ведущую роль играл Советский Союз. В этом смысле СЭВ, находившийся под жестким кураторством Москвы, де-факто стал придатком военно-политических структур советского блока.

Между тем, как уверяют ряд авторов, в частности профессор В. Ю. Катасонов, мало кто знает, что само создание СЭВ было лишь началом далеко идущего сталинского плана по формированию мощнейшего экономического блока чуть ли не половины государств мира, противившихся тотальной долларизации и диктату американских финансовых и торгово-промышленных структур. Создание такого блока эти ученые[152] напрямую связывают с Московским международным экономическим совещанием (МЭС), которое состоялось 3-12 апреля 1952 года и в котором, по разным оценкам, приняли участие от 450 до 680 представителей из 47 или 49 государств, в том числе Австрии, Финляндии, Аргентины, Китая, Индии и Филиппин. Надо сказать, что до недавнего времени история МЭС лишь отрывочно попадала в поле зрения историков[153], однако в последнее время вышли несколько специальных работ, в том числе ведущих научных сотрудников ИРИ и ИВИ РАН[154]. По мнению М. А. Липкина, впервые идея проведения МЭС была озвучена советской делегацией на Всемирном совете мира в феврале 1951 года, а само ее проведение было запланировано на ноябрь-декабрь того же года. Причем, как предположил М. А. Липкин, одной из целей этого совещания было противодействие подписанию Боннского (сепаратного) договора США, Великобритании и Франции с ФРГ и Парижского договора о ремилитаризации ФРГ и создании Западноевропейского союза. Именно поэтому в Вашингтоне, Лондоне и Париже сама идея этого совещания была встречена крайне враждебно и сразу «заклеймена как очередной акт советской внешнеполитической пропаганды».　

При этом, по его мнению, «без капли сомнения можно говорить о том, что за разговорами о противодействии американской политике торговой дискриминации стран Восточной Европы и народного Китая подразумевалась также борьба с первыми проявлениями интеграции стран Западной Европы, в частности с планом министра иностранных дел Франции Робера Шумана, который в апреле 1951 года был реализован в виде Европейского объединения угля и стали (ЕОУС). Хотя надо признать, что анализ переписки, связанной с организацией МЭС, в том числе в бумагах Минвнешторга СССР, ВЦСПС, Института экономики АН СССР, Всесоюзной торговой палаты и Советского комитета защитников мира, показал: на первом месте стояли не столько соображения пропаганды, в том числе разоружения ради выгод мирной торговли, сколько ряд чисто прагматических предложений по развитию экономических связей между странами с различными социально-политическими системами в духе business as usual.　

Изначально МЭС планировалось как неправительственное мероприятие. В каждой стране, которая приняла решение об участии в работе МЭС, был образован свой Национальный подготовительный комитет, в том числе в СССР. При этом в Москве такой орган координировал не МИД СССР, главой которого был Андрей Януарьевич Вышинский, а Внешнеполитическая комиссия ЦК во главе с Ваганом Григорьевичем Григорьяном. В ключевом документе по целям и задачам этого Совещания, который был передан им на утверждение Политбюро 26 января 1952 года, прямо говорилось, что основная цель работы МЭС «заключается в том, чтобы содействовать прорыву торговой блокады и системы экономической дискриминации в отношении СССР, стран народной демократии и Китая, которая в последние годы проводится правительством США со все большим нажимом»[155]. Таким образом, изначально это Совещание было призвано поддержать протестные настроения в «кругах западной буржуазии» за счет конкретной программы развития торговли и реально заинтересовать промышленные и торговые структуры ведущих буржуазных государств в прорыве этой блокады. Причем изначально в списке таких структур значились Торговая палата США, Национальный союз промышленников Великобритании, Генеральная конфедерация итальянской промышленности, Национальный совет предпринимателей Франции и др. При этом Франции в этом процессе отводилась ключевая роль, поскольку именно глава ее Комитета содействия международной торговле Робер Шамбейрон, несмотря на очень активное противодействие Р. Шумана, был самым рьяным поборником созыва такого Совещания. Однако вскоре ситуация резко изменилась, и, как уверяет М. А. Липкин, связано это было с изменением позиции самой Москвы.

На его взгляд, одним из «самых интригующих и загадочных фактов в истории МЭС» стал проект речи председателя Президиума Всесоюзной торговой палаты и советского представителя М. В. Нестерова, который был приложен к первому проекту решения Политбюро по МЭС, подготовленному на имя И. В. Сталина и разосланному ряду членов Политбюро, в частности Г. М. Маленкову, Л. П. Берии, Н. А. Булганину, А. И. Микояну, Л. М. Кагановичу и Н. С. Хрущеву. В первом варианте, датированном 26 января, было сказано: «Советский Союз исходит из возможности мирного сосуществования различных социально-экономических систем и готов развивать торговые отношения со всеми странами и со всеми торговыми и промышленными кругами». А уже в третьем варианте, который был датирован 2 февраля, говорилось: «Советский Союз исходит из возможности экономического сотрудничества различных экономических систем»[156]. Кто конкретно стоял за изменениями таких формулировок, установить пока не удалось, хотя М. А. Липкин, а также Ю. Н. Жуков предположили, что это было связано с обострением борьбы группы «ястребов» от ВПК, то есть Л. П. Берии и Н.А. Булганина, с группировкой «голубей» в лице Г. М. Маленкова и А. И. Микояна[157]. Между тем в итоговой резолюции МЭС все же было сказано о том, что «теоретически и практически доказано, что существование различных социально-экономических систем не может служить причиной, препятствующей развитию широких экономических отношений» и «при желании сотрудничества на основе равноправия и взаимной выгоды» оно может существовать «в значительных масштабах». Для достижения этих целей МЭС предлагал предпринять ряд шагов, в частности прекратить войны в Корее и Вьетнаме, подписать Пакт мира между пятью великими державами и разом прекратить гонку вооружений. Но все это было пока лишь на бумаге…

Реальным результатом конференции стало решение учредить Комитет содействия международной