что решение об этом было принято в силу собственной заинтересованности высшего советского руководства в образовании такой межгосударственной структуры.

Как уже было сказано в проекте отдельного Приложения «О тесном экономическом сотрудничестве СССР и стран народной демократии», в качестве основной задачи фигурировала разработка реальных планов экономических связей между странами — участницами СЭВ и согласование их хозяйственных и экспортно-импортных планов. Принимая во внимание реальную иерархию отношений Москвы со всеми братскими режимами восточноевропейских держав, речь, по сути, шла о создании управляемого и подконтрольного Москве механизма координации и контроля наиболее важных параметров как внутриэкономического развития всех братских режимов, так и их внешнеэкономических связей внутри и вне «социалистического лагеря». Поэтому уже на самом совещании, о чем мы скажем чуть ниже, заранее принятые решения были дополнены рядом других задач, более важных и нужных с точки зрения практических хозяйственных интересов самих стран — участниц СЭВ, которые были внесены их представителями. В данном случае речь шла о согласовании планов развития транспортной инфраструктуры, транзитных перевозок, разработки важных вопросов многостороннего клиринга и валютных курсов, мероприятий по научно-техническому сотрудничеству, мер помощи при возникновении различных стихийных бедствий или дискриминационных санкций со стороны капиталистических держав и т.д. При этом, как подчеркивают целый ряд историков, несмотря на то что по личному указанию И. В. Сталина в заключительную резолюцию Учредительного совещания было внесено отдельное положение о том, что «СЭВ является открытой организацией, в которую могут вступить и другие страны Европы», желающие участвовать в экономическом сотрудничестве государств — учредителей СЭВ, по факту этот межгосударственный орган с самого начала учреждался как «предельно замкнутая экономическая структура только стран социалистического лагеря, подчиненная политическим блоковым целям и интересам»[147].

Как утверждают ряд авторов (Л. Я. Гибианский, К. Каплан[148]), в начале января 1949 года на вечерней встрече в кремлевском кабинете И. В. Сталина, а затем на официальном банкете, где присутствовали Вячеслав Молотов, Георгий Маленков, Анастас Микоян, министр иностранных дел НРБ Васил Коларов, председатель Госплана НРБ Добри Терпешев, министр внутренних дел НРБ Антон Югов, министр финансов ВНР Эрне Гере, министр обороны ВНР Михай Фаркаш, председатель Госплана ПНР Хилари Минц, министр финансов ПНР Эдуард Шир, Генеральный секретарь ЦК РРП Георге Георгиу-Деж, секретарь ЦК РРП и министр финансов PHP Василе Лука, Генеральный секретарь ЦК КПЧ Рудольф Сланский, председатель Госплана ЧССР Вацлав Грегор и посол ЧССР Богуслав Лаштовичка, И. В. Сталин стал активно развивать идею о том, что «значение СЭВ будет определяться тем, что объединенные в нем страны смогут совместными усилиями развить чрезвычайно мощное производство сырьевых ресурсов» для промышленности и энергетики, то есть «угля, хлопка, каучука и цветных металлов», в результате чего «СССР и страны «народных демократий» станут сырьевой базой для всех остальных европейских государств». Тем самым, по мнению вождя, в Западной Европе будут подорваны роль США и Великобритании как основных поставщиков сырья и, следовательно, их общее влияние на ситуацию в странах Западной Европы, что может «привести к радикальному изменению соотношения сил и зарождению там революционных ситуаций».

При этом тот же Л. Я. Гибианский говорит о том, что в независимости от того, была ли эта идея химерой или же нет, совершенно очевидно, что если советский лидер излагал ее всерьез, то речь шла о плане, носившем «ярко выраженный политический, блоково-конфронтационный смысл», который «в любом случае ориентировал советских сателлитов именно на такого рода цели и характер СЭВ». Между тем подобный вывод этого либерал-историка, который уже давным-давно выступает в роли главного разоблачителя сталинской «блоковой политики» и загадочной «лучевой структуры советского блока», базируется на очень зыбких основаниях. Во-первых, все эти умозаключения не находят подтверждения в документальных источниках, кроме самого факта такой встречи, зафиксированного в «Журнале посещений кремлевского кабинета И. В. Сталина»[149]. Во-вторых, сама концепция «блоковой политики», сочиненная Л. Я. Гибианским, во многом носит явно конъюнктурный и надуманный характер, поскольку абсолютно такую же «блоковую политику» разновекторной, или «лучевой», направленности, причем в гораздо более ускоренном режиме, проводили США и когорта их держав-сателлитов из западноевропейского лагеря.

Первоначально членами СЭВ, Протокол о создании которого был подписан 18 января 1949 года, стали 7 государств социалистического лагеря, то есть СССР, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария и Албания, а затем в феврале 1950 года его полноправным членом стала ГДР. По своей организационной структуре, а также процедуре рассмотрения хозяйственных вопросов СЭВ в большей мере походил на коллективный орган, так как его деятельность частично отражала не только советские интересы, но и очень специфические, главным образом экономические, устремления всех восточноевропейских режимов. Это во многом было связано с особенностями самой сферы работы СЭВ, носившей преимущественно конкретно-экономический, а не политико-идеологический характер. Однако несмотря на то, что при рассмотрении в рамках СЭВ ряда важных вопросов все страны «народных демократий» стремились реализовать собственные «шкурные» интересы, как явствует из архивных документов, основные направления его деятельности и важные постановления, начиная с самых первых, например о ценах и многостороннем клиринге и о внедрении единой системы стандартизации, определялись все же советской стороной. С этой целью был создан Секретариат СЭВ, главой которого стал кадровый дипломат, помощник замминистра иностранных дел СССР Александр Иванович Лощаков. Тогда же был создан и институт постоянных представителей стран — участниц СЭВ для координации своей работы. От Советского Союза первым таким представителем стал зам. председателя Госплана СССР Григорий Петрович Косяченко, который по факту и был главным куратором СЭВ.

Как полагают многие историки (И. И. Орлик, Э. Я. Шейнин, О. Н. Широков[150]), на первом этапе своего существования в сферу основных задач СЭВ, рабочим органом которого стала Общая сессия стран — участниц СЭВ, входили обмен хозяйственным опытом, техническими и технологическими новинками, а также организация взаимных поставок промышленного и аграрного сырья, машин, оборудования и продовольствия. Кроме того, главной сферой экономического сотрудничества стран СЭВ оставалась внешняя торговля. Но более сложные вопросы развития и углубления специализации и кооперации промышленных и аграрных производств всеми странами соцлагеря на повестке дня еще не стояли. Позднее был образован Исполнительный комитет СЭВ и стали регулярно проводиться заседания различных рабочих органов, в частности Секретариата и отраслевых комитетов и комиссий СЭВ. В ходе создания этих структур стало возможным осуществлять более тесное экономическое сотрудничество всех стран соцлагеря на основе коллективно согласованных целей, решений и программ. Начав свою работу с элементарного согласования взаимных поставок промышленных товаров и сырья, постепенно все страны — участницы СЭВ перешли к более развитым формам экономического сотрудничества, которые стали охватывать целые отрасли производства, науки и технологий. Более того, для