О, если бы то было худшим из моих падений. Худшим из того, что он сделал со мной. Я машинально провела пальцами по животу.

Эта безжалостная женщина не стоила того, чтобы тратить на нее время. Я не стану рассказывать ей свою историю, историю о трусе, который посеял первое семя запятнанного наследия, приведшего ее ко мне на порог. Комната продолжала вращаться вокруг меня, но женщина наконец замолчала. Мои неверные руки потянулись к надежной твердой плоскости стола.

Я точно не знала, сколько секунд или минут прошло, но в конце концов ощутила, что Элайза трясет меня за плечи.

– Нелла, – шептала она. – Нелла, вам нехорошо?

Перед глазами у меня прояснилось, и я увидела их, сидящих напротив меня с тревогой на лицах. Элайза, склонившаяся вперед, чтобы до меня дотянуться, явно переживала за мое самочувствие. Женщина, однако, напоминала капризного ребенка, который боится, что не получит желаемого.

Успокоившись от прикосновения Элайзы, я сумела коротко кивнуть, стряхивая с себя случайные воспоминания.

– Все хорошо, – заверила я Элайзу. Потом обернулась к даме. – То, кому я помогаю и кому причиняю вред, это только мое дело. Я не продам вам этот порошок.

Она недоверчиво на меня посмотрела, сощурив глаза, точно ей впервые в жизни сказали нет. Издала лающий смешок.

– Я – леди Кларенс с Картер-лейн. Мой муж… – Она замолчала, глядя на баночку с порошком из жуков. – Мой муж – лорд Кларенс.

Она пристально на меня посмотрела, ожидая удивления, но я не доставила ей такой радости.

– Вы явно не понимаете, насколько все это серьезно, – продолжила она. – Как я и упомянула в письме, завтра вечером мы даем прием. Мисс Беркуэлл, кузина и любовница моего мужа, приглашена. – Леди Кларенс подергала край своего лифа, пожевала губами. – Она влюблена в моего мужа, а он в нее. Так больше не может продолжаться. Месяц за месяцем я уверена, что до сих пор не понесла, потому что у него для меня ничего не остается, он все тратит на нее. Я возьму этот порошок, – сказала она, сунув руку в карман, вшитый в юбки возле талии. – Сколько вы вообще за него хотите? Я дам вам вдвое больше.

Я покачала головой, деньги меня не интересовали. Я не пойду на это, так же как не пойду на то, чтобы женщина – любовница она или нет – умерла из-за меня.

– Нет, – сказала я, поднявшись со стула и твердо встав на ноги. – Мой ответ – нет. А теперь можете идти.

Леди Кларенс поднялась со стула, взглянула мне в глаза.

Тем временем Элайза крутила головой, глядя то на меня, то на леди Кларенс. Она сидела прямо, с ровной спиной, твердо сжав губы. Сомневаюсь, что, когда она попросилась ко мне в ученицы, она представляла себе подобную встречу. Возможно, этого будет достаточно, чтобы она передумала.

Внезапно все пришло в движение; я подумала, что леди Кларенс уронила деньги на стол, потому что ее руки метнулись над ним. Но потом я с ужасом поняла, что одной рукой она тянется к стоявшей посреди стола баночке с порошком, которую мы с Элайзой еще не запечатали, а второй оттягивает карман. Она собиралась забрать сверкающий зеленый порошок, хотела я того или нет.

Я рванулась за баночкой – выхватила ее из-под пальцев леди Кларенс в последний момент и с такой силой толкнула Элайзу, что она едва не свалилась с сундука, – и сделала единственное, что пришло мне в голову: швырнула банку ядовитых шпанских мушек в огонь, горевший у меня за спиной.

Пламя вспыхнуло зеленым, в одно мгновение превратив яд в ничто. Я изумленно уставилась в огонь, не веря тому, что работа, отнявшая у меня всю ночь и утро, только что была так легко уничтожена. Руки у меня дрожали, я очень медленно повернулась и увидела покрасневшую, пораженную леди Кларенс и малышку Элайзу, уставившуюся на меня вытаращенными глазами.

– Я не могу… – пробормотала леди Кларенс. – Я не в силах… – Глаза ее метались по комнате, как мы, в поисках второй банки порошка. – Вы не в своем уме? Прием завтра вечером!

– Это все, что было, – сказала я, прежде чем указать на дверь.

Леди Кларенс гневно взглянула на меня, потом повернулась к Элайзе.

– Перчатки, – потребовала она.

Элайза ринулась к огню, бережно сняла перчатки с сушильной решетки и протянула их леди Кларенс.

Та начала натягивать перчатки, засовывая в них все пальцы сразу. Отдышалась и снова заговорила:

– Вы, без сомнения, легко сможете сделать для меня еще одну порцию, – сказала она.

Боже, эту женщину ничто не брало. Я в отчаянии вскинула руки.

– Вы что, не можете подкупить какого-нибудь врача? Зачем возлагать это на меня после того, как я дважды вам отказала?

Она накинула на лицо вуаль, и нежное плетение кружева напомнило мне листья болиголова.

– Глупая женщина, – отозвалась она из-под кружева. – Неужели вы думаете, что я не рассмотрела всех врачей, всех аптекарей города? Я не хочу, чтобы меня поймали. Вы хоть понимаете, что в вас особенного? – Она замолчала, разглаживая платье. – Я ошиблась, доверившись вам. Но теперь нет смысла менять решение. – Она взглянула на свою затянутую в перчатку руку, сосчитала по пальцам. – Вы сделали порошок за день, так?

Я растерянно нахмурилась. Какая теперь была разница?

– Да, – пробормотала я.

– Очень хорошо, – сказала леди Кларенс. – Я вернусь завтра, как я понимаю, времени, чтобы заново приготовить порошок, достаточно, и вы дадите мне банку свежей шпанской мушки, такую же, как та, что вы только что по глупости уничтожили. Я буду в половине второго.

Я смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова, я готова была вытолкать ее за дверь, с помощью Элайзы, если понадобится.

– Если вы не подготовите порошок, как я просила, – продолжала леди Кларенс, – тогда вам лучше собрать вещи, и побыстрее, потому что я пойду прямиком к властям и расскажу о вашей лавочке, полной паутины и крысиного яда. И когда я буду с ними говорить, я особо велю пройти складскую комнату насквозь и проверить, что за ее задней стеной. Все тайны этой мерзкой дыры выйдут на свет. – Она плотно запахнула шаль. – Я жена лорда. Не пытайтесь меня обмануть.

Она рывком распахнула дверь и вышла, захлопнув ее за собой.