Ворота уже закрывали, но Арамис предъявил пропуск и нас выпустили.

И вот честно…

Я был просто счастлив тому, что кардинал дал возможность почувствовать себя тем де Бриенном, который однажды въехал в Париж без гроша в кармане, с одной верной шпагой…

Глава 11

Барон

— Я вам не Люси, господин барон! — миледи была прекрасна в гневе. Губы сжаты в тугую ниточку, лицо напряжено и слегка раскраснелось вопреки обычной бледности, скулы четко очерчены, руки уперты в широкие бедра. — Извольте обращаться ко мне с уважением, подобающим моему титулу!

— Вам тоже испанский король что-то пожаловал? Вы теперь маркиза или, быть может, герцогиня? — во мне стала закипать злость. Рошфор ускользнул, а леди Карлайл пытать я не смогу. Сама же она вряд ли добровольно поделится имеющимися у нее сведениями. Что за непруха!

— Не ваше дело, — гордо отвернулась Люси, — извольте покинуть этот дом немедленно! Вы не имеете никакого права здесь находиться!

— Имею, дорогая моя графиня, еще как имею! — я злобно усмехнулся. — Его Высокопреосвященство одарил меня всеми соответствующими полномочиями. При желании, я могу вздернуть вас на люстре нижнего этажа прямо сейчас! И, поверьте, такое желание у меня присутствует!..

Миледи промолчала, чувствуя, что еще немного, и котел моей ненависти взорвется, зацепив и ее заодно. Лучше не доводить до греха, я и так человек нервный, а работа делает меня еще и безжалостным. Но как поступить с моей пленницей? Забрать с собой? Но на черта! Привести змею к себе в жилище своими же руками, вот уж нет… сдать ее в Бастилию, посадив в соседнюю камеру с Атосом. Хорошая идея…

Видя, что я задумал нечто нехорошее, Люси внезапно заявила:

— Познакомьтесь с вашим сыном, господин барон. Это Джон Френсис.

Я неприязненно взглянул на мальчика. Был он копией матери — белобрысый красавчик с тонкими чертами лица, и смотрел на меня с ответной ненавистью во взгляде. Змея и змееныш… угораздило же меня в свое время…

— Чтобы он мог называться моим сыном, я должен признать его официально. Но этого не случится никогда. Так что и претендовать на наследство он не сможет. Уясните это себе сразу, Люси!

Миледи передернуло, когда я в очередной раз произнес ее имя. В остальном же она не удивилась, видно, и не ожидая от меня ничего иного.

— Ваша милость, — обратился ко мне Люка, — что делать-то будем? Графа здесь нет, и теперь он вряд ли объявится.

Он был прав. Рошфор сменит локацию так же легко, как делал подобное до этого. Граф знает Париж даже лучше, чем я. И ему не составит труда спрятаться до нужного момента в очередном логове. И вовсе не факт, что мои пацаны отыщут его повторно.

Служанка-испанка закашлялась, и тут же испуганно зажала себе рот ладонью. Я перевел взгляд на нее… лет пятидесяти, с гордым профилем и прямой спиной, вполне хороша собой, несмотря на возраст. И, если подумать, она была все последнее время при ребенке, а значит, и при графине Карлайл. Если ее разговорить должным образом, она может стать не менее ценным свидетелем, чем сама Люси. Отличная идея!

— Вы двое берете ее светлость графиню, — приказал я Люку и Бенезиту, — и везете ее в Бастилию. Пусть определят в одиночную камеру. А вас, господа, — теперь я обратился к Мерентрину и д’Артаньяну, — я попрошу доставить эту испанскую даму и щенка… хм… ребенка ко мне в дом.

Миледи зашипела. Реально, как разъяренная кошка… нет, куда там, словно рысь или пантера. В ее руке неведомым образом оказался стилет, и Люси тут же атаковала меня, нисколько не стесняясь окружающих. Признаться, я не ожидал подобного и слегка растерялся.

Клинок вспорол мне камзол на груди в области сердца и рассек мышцу. Еще бы чуть-чуть, и мой земной путь прервался бы на самом взлете.

Надо признать, остальные тоже проворонили нападение, и лишь когда на пол упали первые капли крови, Люка опомнился и коротким ударом в челюсть отправил леди Карлайл видеть долгие сны. Отличный удар, жаль, слегка запоздалый.

Испанка вскрикнула от испуга, ребенок громко и зло заплакал.

Я потряс головой, приходя в себя. Вроде жив, и на том спасибо. А рана — ерунда!

— Делать то, что я сказал! — напомнил я о приказе. И через несколько минут мы покинули этот недружелюбный дом, оставив двери нараспашку.

Левый и Правый отправились в Бастилию, транспортируя в первой попавшейся наемной карете, конечно, бренда «Перпонше и Ко», бесчувственную миледи. Мы же, остановив второй экипаж и погрузив туда служанку и мальчика, направились в сторону моего дома. Наш выезд получился не совсем безрезультатным, кое-какими трофеями мы все же сумели разжиться, и на том спасибо. В последние дни судьба не шибко баловала меня. Так что я рад был всякой мелочи, а тем более потенциальному свидетелю всех дел миледи и Рошфора. Вот только оставалось найти кого-то, кто говорил бы по-испански. Сам я знал лишь несколько самых ходовых фраз на этом языке: «Вина, да побольше!», «Как тебя зовут, красотка!» и «Кабальеро, вы мерзавец! Не выйдете ли со мной во двор подышать свежим воздухом⁈»

Д’Артаньян был рад, что в очередной раз сумел побаловаться с порохом. Мне казалось, что он и лейтенантский плащ променял бы, не задумываясь, на возможность регулярно устраивать масштабные разрушения посредством направленного взрыва. Жаль, сейчас не шло никакой глобальной войны, хотя Испания уже точила когти на французские территории, но до дела пока не дошло, и применить подрывной талант у него было мало возможностей. Но гасконец не отчаивался, и верил, что судьба еще преподнесет ему шансы проявить себя в этом деле.

В дороге испанка молчала, притих и мальчик, тараща глаза на все вокруг. В принципе, пацан не виноват, что ему досталась такая мать. Родителей не выбирают. Я и сам-то был поганым отцом, если уж на чистоту… и не собирался меняться. Понимая, что передо мной плод моих чресел, я не испытывал к щенку никаких эмоций, кроме неприязни, вероятно, перенося на него отношение к его матери. И ничего поделать с этим не мог.

Прибыв на место, я приказал запереть мальчика в одной из комнат дома, накормить, напоить и обеспечить за ним временный присмотр, пока мы заняты его нянькой. Шанса сбежать