стараясь совладать с очередной подступающей паникой, и ощущения вновь ее не обманули. Здоровый пес породы боксер скалился на девушку, показывая неестественно длинные зубы, что будто с трудом вмещались в его и без того немаленькую пасть. Клыки были настолько длинными, что свисали на нижнюю челюсть, как у моржа, а все остальные зубы были частые и острые, как если бы животное было жертвой страшного нездорового эксперимента. В его глазах плескалась демоническая тьма. Ноздри раздувались, втягивая воздух, на асфальт капала, шипя, едкая слюна. Зверь готов был сорваться со своего невидимого поводка.

– Какого черта… – еле слышно пробормотала Нина и застыла.

Она знала, что любой неосторожный жест мог стать причиной нападения. Естественный порыв к самосохранению твердил бежать, нестись со всех ног по темной улице, оставив кошмарного пса позади, но этого делать нельзя.

– Собачка… тихо… – как можно спокойнее на выдохе проговорила Нина.

Очень медленно, стараясь шевелиться как можно плавнее, она подняла перед собой руки в успокаивающем жесте. Возможно, ей казалось, что это должно как-то помочь.

– Тише-тише… – уговаривала она, а сама чувствовала, как тянутся невыносимо долгие секунды, тикая в ее голове.

В животе ворочался инстинктивный страх. Пес не переставал рычать, но и не бросался в атаку. Он разглядывал, будто предвкушал свою жертву или растягивал удовольствие. Он бы мог растерзать даже гепарда – такая сильная злость и жажда крови как будто стекали по его зубам. Он был достаточно большим и сильным, способным перемолоть любую кость на множество мелких кусочков.

– Ты же знаешь, что не обязан это делать? – спросила Нина, заворожено глядя на животное.

Это было так неуместно и нелепо думать, что она сможет найти общий язык с ним. Но девушка вовсе этого и не хотела. Ею двигала безнадежность. Нина была на волосок от смерти, но неожиданно для себя она думала не о чудовищных клыках, готовых впиться в ее плоть. Ощутив, как близко она к тому краю, когда жизнь мелькала перед глазами, вдруг сожалела о тех обидных словах, что наговорила отцу, и думала, что так и не позвонила брату. Эти мысли неожиданно придали девушке сил, и она так ясно ощущала себя на грани. Девушка не сдержала нервную улыбку и продолжила:

– Я не плохая. Я плохо пою в караоке, не умею кататься на велосипеде, и я люблю разыгрывать людей… Ну, знаешь…

Осеклась, она сама не знала, почему продолжала говорить, пока пес все так же опасно рычал на нее, показывая зубы, но в ту секунду пришло ощущение, что она слишком устала бояться. Впервые ее рассердила собственная беспомощность. Видно, страх дошел до предела, и теперь ситуация показалась забавно-горькой.

– Такие розыгрыши… когда они безобидные или не совсем безобидные… – рассказывала Нина зверю. – Но почему-то мне всегда кажется это очень смешным…

Пес зарычал чуть громче и сделал маленький шаг. Нина едва заметно отступила, сглотнув.

– Однажды я заставила Диану поверить, что наш учитель биологии в нее влюблен, а чтоб ты знал, ему было за семьдесят. Я даже послала ей несколько открыток с признанием от его имени, долго училась копировать почерк. Ей было так неловко, она постоянно нервничала на его уроках и не понимала, почему я так над этим смеюсь…

Нина натянуто улыбнулась, вспомнив свою выходку. Теперь ее голос зазвучал увереннее.

– Знаю, это глупо. Но если бы ты видел, тебе бы тоже было смешно…

В ответ пес громко гавкнул, и этот ни на что не похожий звук, такой сильный и опасный, разнесся эхом по улице. Нина вздрогнула, снова сглотнула и продолжила говорить:

– Я всегда думала, что расскажу ей правду через много лет. Когда мы станем взрослыми…

Пес сделал еще несколько медленных шагов к ней, Нина, усиленно заставляя дышать себя ровно, так же медленно отступила, не сводя с него глаз. Она из последних сил старалась сохранить хладнокровие. Собаки чувствуют страх, значит, бояться нельзя, и она продолжала говорить, отвлекая саму себя.

– Тогда я не думала, что спустя много лет мы можем перестать общаться… я думала, мы будем дружить всегда… – Девушка вдыхала и выдыхала, руки ее были по-прежнему подняты. – Я думала, мы будем отмечать вместе праздники, первую работу, повышения… Будем танцевать на каждой свадьбе Ди… Но, видимо, нет.

Нина замолчала, вдруг остановившись. На секунду ей показалось, что она даже забылась. Только сейчас, сказав все это вслух, она поняла, что это прощание. Ничего из того, что она видела в своей будущей жизни, не состоится. И людей, которым она когда-то определила там место, не будет. Будто с большой фотографии одно за другим пропадали лица, и время стирало историю, их будущее, которому не суждено быть. Теперь Нина была не просто девочкой. Она была подобной, хотя и не до конца понимала, что это означает. Она была наследницей. Владыка темного мира пришел за ней и ждал, когда она будет готова пойти следом. В очередной раз кто планировал поступить на-то определил ее будущее, навязывал то, что она не выбирала и не хотела. Стоило сбежать от одного властного отца, как появился другой и принялся отдавать приказы, а ей оставалось лишь соглашаться.

Девушка почувствовала, что у нее пересохло во рту. На этот раз вовсе не от страха. Это была злость, столь сильная, что у Нины потемнело в глазах. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Сколько можно не иметь права голоса, не иметь возможности сопротивляться, не иметь собственной жизни? Нине невыносимо было оказаться безвольным орудием в чьих-то руках, пусть даже в руках самого Дьявола. Не важно, как он себя называет, но разве он не пытается забрать все, что у нее есть, и изуродовать, осквернить, переиначить?

У Хозяина определенно были на нее планы, но Нина не хотела знать, какую занимала в них роль. Ей не было дела до того, кем она должна стать для него и кем он хотел ее сделать. Придется потерять все, чтобы играть по его правилам. Тогда в чем смысл? Но она не желает соглашаться без сопротивления. Если она проиграет, то потеряет все, так или иначе, но неужели она даже не будет пытаться?

Пес оскалился в последний раз перед прыжком, но Нина вдруг пошла на него. Они снова встретились глазами, и теперь девушка была слишком тверда в своем намерении, чтобы продолжать бояться. Она словно нырнула в темное нутро животного и ощутила, как быстро они поменялись местами. Пес неожиданно больше не скалился и не рычал. Теперь пятился он.

– Что же случилось, что тебя так напугало? – протянула Нина с издевкой и разжала кулак, показав псу огненный шарик.

Она подбросила его и поймала, не переставая изучать свое отражение в глазах зверя. Услышав тихий скулеж, Нина погасила огонь и, сделав шаг вперед к испуганному животному, присела на корточки так близко, что смогла почувствовать дыхание пса. Теперь он знал, кого сам должен бояться. Девушка протянула руку и погладила его по голове, по мягкой теплой шерсти.

– Не такой уж ты и страшный, – поняла она.

За спиной раздались медленные размеренные хлопки. Это Хозяин картинно аплодировал дочери.

– Молодец, ты смогла приручить его. Не многим это удавалось. Как правило, через несколько секунд он догоняет свою жертву и съедает заживо, – сдержанно похвалил он.

Пес исчез, как пропадали любые фокусы, которые показывал Хозяин.

– Зачем это все? – спросила Нина. Она встала, посмотрела на него и почувствовала внезапную уверенность. – Это что-то вроде развлечения?

– Это проверка, – ровно пояснил Хозяин. – Я не был уверен, что ты справишься.

– То есть ты думал, что он меня разорвет? – уточнила Нина, которая все еще испытывала этот прилив сил, питающих ее смелость. – Это нормально? Я должна доказывать, что являюсь той, за кого ты меня принимаешь? А если я не хочу? Если мне не нужно это? Что тогда?

Теперь Нина кричала