После того, как девушка поняла, что ее слушают, она успокоилась и стала говорить равномерно, стараясь донести свои идеи не только и не столько до Макаренко, но и до других педагогов, которые также стали прислушиваться к ее словам.

Да и сам Макаренко слушал девушку заинтересованно.

— Как вас зовут? Надежда Кузнецова? Очень интересные мысли вы высказываете, думаю, ваши педагоги примут их к действию и расскажут о них дальше. Успехов вам всем, дорогие будущие учителя,- усталость у Макаренко явно сказывалась, пот катился по лбу, ему уже хотелось отдохнуть.

— И вам здоровья! Следите за ним, пожалуйста, особенно за сердцем, берегите себя, — вдруг вырвалось у девушки непроизвольно, но очень искренне. Антон Семенович посмотрел на нее с небольшим удивлением, и, сопровождаемый педагогами, пошел на выход.

Надя чуть задержалась, но заметила и снисходительный взгляд Марксэна, и удивленный — Константина Михайловича, и доброжелательные взгляды подружек. А девушке вдруг захотелось на улицу, отдохнуть от толпы и взглядов людей, и она, пропустив всех вперед, вышла потихоньку из училища, наблюдая, как хлопочет Марксэн и Петя, стараясь усадить Макаренко в машину, подобострастно что-то ему говоря.

Потрясенная выступлением великого педагога, Надя размышляла об идеях Антона Семеновича, о которых много спорили и в будущем, то отказываясь от них, то вновь внедряя в практику воспитания. Она потихоньку шла по дороге к флигелю, когда ее догнали подружки.

— Ты молодец, Надя, здорово сказала,- обступили они ее со всех сторон.

— Я сказал то, о чем думала давно, еще в детдоме,- махнула рукой девушка и продолжила:

— А сейчас знаете что, девчата, пойдемте погуляем, посмотрите, день какой чудесный, только надо зайти, спросить у Глафиры, что там с талонами, есть хочется, а еще раз уже неудобно ее «объедать», — и они дружно пошли в сторону общежития.

Посещение детского дома и эмоции от увиденного были пережиты мною, когда я посетила очень хороший детдом в 90-х годах. Но там директор был хорошим другом руководителя районного комитета партии, и он ему во многом помогал.

Автор сознательно допустила неточность — Антон Семенович Макаренко скончался в возрасте 51 года 1 апреля 1939 года. Он побежал за отходящей электричкой, успел заскочить в вагон, сел на скамейку и мгновенно умер — сердце не выдержало. На вскрытии обнаружилось, что оно просто разорвалось на две половинки, как яблоко.

В действительности Макаренко выступал перед учащимися техникума где-то в конце 1938 — начале 1939 года, в тексте же встреча происходит в мае 1939 года. Но думаю, такой сдвиг дат простителен, выступление педагога передано точно, с небольшими купюрами, полный текст можно прочитать здесь:

https://ru.wikisource.org/wiki/ Стенограмма доклада в Московском педагогическом училище № 1 по теме «Основы политического воспитания».

https://biographe.ru/znamenitosti/anton makarenko/?ysclid=lsdb8sc5mf156814047 — Антон Макаренко — биография

https://skillbox.ru/media/education/sistema-makarenko-v-chyem-eye-sut-i-kak-on-k-ney-prishyel/?ysclid=lsdbdivhck431015495 — Система Макаренко: в чём её суть и как он к ней пришёл.

Глава 20

В гостях у Зиночки

Глава 20. В гостях у Зиночки.

Глафира уже ждала их с удивительными новостями:

— Вы чем там Петушка нашего околдовали? Сам прибежал, сунул карточки еще мне пачку и всем вам, да не обычные, а как отличникам учебы, на бОльшую сумму. А когда я что-то хотела спросить, махнул рукой — «так сказали» и убежал! Что вы там натворили?

Девчата с хохотом и подробностями стали рассказывать о том, как они пели хором перед парторгом, об общении Нади с Макаренко, об обещании парторга поспособствовать снабжению девушек одеждой и обувью. Глаша сказала, что тоже видела Макаренко, но вот протолкаться ближе не смогла. Она так же удивилась Надиной смелости и похвалила ее.

Разобрав книжечки, Надя хотела положить свою в кошелечек и нашла там записку с адресом Зиночки. Она решила после обеда сходить к ней в гости, в надежде застать ее дома. Но даже если ее и не будет, попаданке очень хотелось увидеть быт настоящей коммунальной квартиры, знакомой только по описаниям Зощенко и Булгакова.

Поэтому в этот раз она ела быстро, набрала целый пакет бутербродов с хорошей колбасой и рыбой и пакет с ватрушками — и отдала всего два талона. Еще один талон она отдала Глафире, как та не отнекивалась Подивившись и задумавшись — то ли все дешево, то ли талоны такие ценные, она уточнила у Глаши, где находится дом, указанной медсестрой в адресе.

Он оказался совсем недалеко, в двух остановках трамвая, который шел по Бульварному кольцу, под буквой А, знаменитая «Аннушка». Но народу в подошедшем трамвае было так много, что Надя просто побоялась туда залезать, решив пройтись пешком, благо погода была замечательной.

Еще раз любуясь на ново-старую Москву, пораспрашивав прохожих, девушка наконец нашла нужный дом — высокий, солидный, видимо, когда-то это был так называемый доходный дом, где жили различные жильцы — и зажиточные, и не очень.

Дом был с несколькими входами, но они оказались заколоченными, чтобы попасть во внутрь, требовалось обойти дом и зайти не с парадного, а с так называемого «черного» входа.

Квартира, нужная Наде, находилась на втором этаже, и она медленно поднималась по узкой железной лестнице, «наслаждаясь» запахами жареного лука, какой-то еды, перегара и курева. На двери квартиры были прикреплены многочисленные звонки и висела написанная от руки бумажка, кому сколько раз надо звонить.

Нажав на нужную кнопку указанное число раз, Надя долго ждала, но никто ей не открывал. Расстроенная, что зря пришла и никого не застала, она уже хотела уходить, как вдруг дверь открыла какая-то женщина, в засаленном халате, небрежно заколотыми волосами, шаркающая старыми разношенными тапками. Она очень походила на знаменитую Аннушку, которая «разлила масло» в романе Булгакова. Губы ее были поджаты, а глаза, как буравчики, с подозрением смотрели на девушку.

На вопрос, где девушке найти нужных