Лере открыла молодая горничная-филиппинка. Холл квартиры оказался просторным, повсюду было светлое дерево – итальянский паркет на полу, мебель, практически сливающаяся со стенами, оклеенными бамбуковыми обоями, и потолки с обновленной лепниной. Горничная проводила Леру в гостиную, где ее ожидала Марина Вагнер, с которой она заранее договорилась по телефону.

– Ума не приложу, что вы хотите у меня узнать! – сразу заявила первая невестка ювелира. – Я не видела Карла лет десять, слава богу!

– У вас были плохие отношения? – задала вопрос Лера. Она не допускала мысли, что Марина причастна к убийству, однако та могла знать что-то, способное пролить на него свет. Лера придерживалась стратегии, которую переняла у Аллы Сурковой: при расследовании преступления никакая информация не является лишней, любые сведения, даже самые тривиальные и кажущиеся неважными на первый взгляд, могут оказаться ключевыми впоследствии.

– Да не было никаких отношений! – отмахнулась Марина. Глядя на нее, Алла спрашивала себя, что покойный сын Карла мог найти в этой тучной тетке с тремя подбородками, «гнездом глухаря» на голове и вечно недовольным выражением лица. Единственным, что привлекало в ней внимание, были руки – несмотря ни на что, тонкие, с длинными пальцами и прекрасным современным маникюром. И, пожалуй, еще глаза – цыганские, блестящие, когда-то, видимо, большие, но теперь утонувшие в складках жира. По прикидкам Леры, ей должно быть чуть за пятьдесят, ведь Марина вышла за Георгия совсем молодой, но после развода она распустилась и перестала следить за собой. Чего не скажешь о доме – он напоминает картинку из журнала «Интерьер»!

– Карл не вмешивался в жизнь Георгия, – продолжала между тем Марина. – Оно и понятно, ведь Гоша волочился за каждой юбкой, поэтому уследить за ним не представлялось возможным, да и пил он, как лошадь, царствие ему небесное! Так что мы с Карлом едва общались даже тогда, когда я жила с бывшим мужем, а уж потом… Но я ему благодарна за Эдика: Карл принял его в компанию, всему научил и подготовил к тому, чтобы мой сын принял у него бразды правления!

– Разве вы не в курсе, что Эдуард, скорее всего, ничего не получит?

– Это почему же?

– Он не является наследником первой очереди.

Марина выглядела потрясенной: похоже, сын не обсуждал с ней эту проблему.

– Интересно, если не Эдику, то кому же все достанется? – спросила она нервно. – Луизке, что ли, этой лахудре?!

– Почему вы так ее называете?

– А как ее называть прикажете? Нашла себе богатого старичка, выскочила за него замуж и оказалась в шоколаде!

– Но они с Карлом прожили много лет…

– А чего бы не прожить-то – чай не в халупе, а в богатом доме со всеми удобствами, с прислугой… Так что, она – наследница?

– Она и сын Карла.

– Но Георгий погиб!

– Я о его приемном сыне.

– А-а… Разве приемным что-то положено?

– Карл усыновил его официально, поэтому на данный момент наследниками являются он и Луиза. А еще, скорее всего, что-то причитается Эльзе и Антону.

– Но это несправедливо! – воскликнула Марина. – Эдик – единственный, кто может заниматься производством, никто другой в этом не разбирается!

– Вашему бывшему свекру следовало подумать об этом заранее, – заметила Лера. – Если бы он составил завещание, то мог бы прописать там, кому что достанется в случае его смерти.

– А завещания точно нет?

Лера покачала головой.

– Во всяком случае, пока оно не найдено, – добавила она. Марину можно было только пожалеть: она любит сына, и он действительно принимал активное участие в работе фирмы деда – в отличие от остальных членов семьи. Конечно же и ему, и его матери должно быть обидно!

– А почему вы сказали, что близнецы должны получить часть наследства – разве они не в том же положении, что и Эдик? – спросила Марина.

– Они несовершеннолетние, потерявшие кормильца, поэтому по закону…

– Ах, бросьте, по какому закону! – в сердцах перебила женщина, с неожиданным для ее грузного телосложения проворством вскакивая на ноги и принимаясь ходить взад-вперед, выплескивая наружу раздражение и разочарование. – Значит, Антону достанется приличный кусок наследства, этому наркоше?! Он же все спустит на коноплю… или что он там курит!

– Антон – наркоман? – переспросила Лера: эту информацию она слышала впервые.

– Карл несколько раз клал его в наркологическую клинику, только все зря – горбатого могила исправит! Могу представить, на что он потратит свою долю! А Роман этот… Господи, он ведь вообще непонятно кто, приблуда чья-то, да еще и псих!

– Что вам об этом известно? – ухватилась за последние слова собеседницы Лера.

– Да то же, что и всем, – пожала плечами Марина. – Карл постоянно таскал его к психиатру – вот и допрыгался, что парень его грохнул! А все почему? Незачем приводить в дом всякую шушеру!

– Эдуард общался с Романом?

– У них нет ничего общего! И я рада: еще неизвестно, что могло случиться, если бы Эдик… Господи, аж мурашки по коже! Вообще, скажу я вам, Вагнеры – та еще семейка, и слава богу, что я вовремя ее покинула. Правда, есть там один адекватный человек, Эльза, но она делу не помогает: в конце концов, ей еще восемнадцати нет!

– Но ведь ваш сын – тоже Вагнер, – заметила Лера.

– Вот именно – мой сын, – кивнула Марина, сделав упор на притяжательное местоимение. – У него от них – ничего, кроме фамилии, и дед, судя по всему, позаботился о том, чтобы так оно и оставалось, иначе старый маразматик отписал бы Эдику хоть бизнес, ведь пропадет же дело, на корню сгниет!

* * *

Лера встретилась с операми в столовой во время обеденного перерыва – редкий случай, когда все они оказались на месте, а не рыскали по адресам.

– Ну, какие новости? – поинтересовалась она, вернувшись к столу с полной тарелкой плова, салатом и тремя пирожками с тыквой: мамины продукты растаяли, как дым, а сходить в магазин не было времени. Домой Лера в последнее время заявлялась поздно, поэтому и о доставке еды думать не приходилось. Так что обед в рабочей столовой можно было считать настоящим пиром!

– Ну, давайте, что ли, с меня? – предложил Виктор, вальяжно расположившийся на стуле между Севадой и Леонидом. – Я уже докладывал о разговоре с Ольгой и Эльзой, так что повторяться не стану. А вот с Антоном встреча получилась весьма странной.

– Почему? – заинтересовался Леонид.

– Да парень какой-то мутный… На вопросы отвечал невпопад, в глаза не смотрел, единственное, чего мне удалось от него добиться, – подтверждения их с сестрой пребывания на дне рождения в вечер убийства. Правда, он не помнит ни когда они пришли, ни как уходили!

– Я тут поболтала с Мариной Вагнер, – сказала Лера, проглотив первые