— Я никчемная, — сказала она, шмыгнув носом. — Думала, круче многих мальчишек, а как столкнулась с хорошо выстроенной защитой, так и растерялась. Ну вот как у тебя получается одним ударом ошеломить соперника и дожать его? Я заметила, что и против Дубровского ты применил какой-то новый прием, не связанный с антимагией.

— В первую очередь меня учили развивать сильные стороны, не надеясь на свой калеченный Дар, — я пожал плечами, подставляя лицо свежему ветерку. Шапочку не рискнул снять, а то с мокрыми волосами запросто можно простудиться. — Я пытаюсь совмещать антимагию с ориентальными практиками, и как видишь — начинает получаться.

— Здорово получается, — призналась Лида, посмотрев на меня. — Арсенал, конечно, однообразный. Удар — толчок. Но впечатляет своей эффективностью, в первую очередь.

— Знаешь, для меня бои на ристалище — лишь возможность обкатать всевозможные приемы. Вся эта показушность только раздражает. В настоящем бою все решают секунды. Приблизился к врагу, обездвижил его с помощью антимагии, и победил. Поверь, рука не дрогнет так сделать. Поэтому я не трачу столько времени, чтобы взломать оборону. В общем, что хочу сказать, Лида… В Венеции готовься к быстрым боям. Сближение, удар — победа. Я лучше время потрачу на осмотр достопримечательностей, чем возиться в песочнице с детишками. Несерьезно.

От такой длинной речи я изрядно вспотел.

— А как же твоя мечта быть пилотом?

— Так она никуда не делась, — я снова пожимаю плечами. — Смысл пилотирования не в том, чтобы бездумно порхать по небу, а победить врага. Настоящего врага. Вот к чему я готовлюсь и пытаюсь создать прототип новейшего «скелета».

Неожиданно для Лиды я провел пальцем по ее носу и улыбнулся, увидев изумление в глазах княжны.

— Не кисни, Ваше Высочество, — ободряюще произнес я. — Ты здорово работаешь с плетениями, потенциал хороший. Все получится. Вторую партию стоишь против Дубровского. Так уж и быть, я дам тебе возможность уронить его. Измотаю Глинского, потяну время.

— Спасибо, Андрей, — улыбнулась Лидия и решительно натянула шлем на голову.

Ставя княжну против Егора, я преследовал одну цель: убедиться, что Дубровский сохнет по Мстиславской, больно у него вид слащавый, когда смотрит на девушку. А если это так и есть, то он обязательно поддастся.

С Димой я устроил настоящую круговерть, особо не приближаясь к нему, задействовав режим Разрушителя, разбивающий любую магоформу. Плетения, так тщательно собранные в ударный кулак, оказались бессильны против моего Дара. Очумев от беспрерывного хрустального звона в ушах, я перешел в атакующий режим, и ловким маневром приблизился к Глинскому. А там уже оставалось лишь сопровождать падающего спарринг-партнера до земли.

Дубровский, скотина, как я и предполагал, дал слабину и проиграл Лидии. Мне хотелось наорать на него. Какого черта он дает необоснованные надежды девчонке? Наоборот, его задача — выявить слабые места у княжны в технике боя, а вместо этого как романтический дурачок поддается. По выражению лица Индуса, когда завершилась вторая схватка, я понял, что и он подумал о том же. Лишь субординация не позволила ему высказать все напрямую.

Два следующих боя мы по взаимной договоренности провели на земле, где Лида чувствовала себя куда лучше. Видать, Индус серьезно занимался с ней по «рукопашке», и сумел слепить из нее неплохого бойца. Глинскому она проиграла, но Егора возила по снегу с удовольствием. А я… Оторвался по полной программе, применив весь арсенал своих заготовок, даже «давилку» рискнул на Егоре испытать, но ненадолго. Иначе бы перепуганный княжич начал вырываться из капкана с помощью магоформ, которые его могли размазать по невидимым стенкам.

Усталый, но довольный я с помощью Гены снял с себя «скелет» и пошел в душ. Тренировка меня удовлетворила полностью. Это было именно то, чего я хотел: жесткие контактные бои, полная проверка ментальных практик, и, чего греха таить, радость от того, что навалял Дубровскому от души.

— Шикарный материал! — радостно потрясал камерой Берг. — Андрей Георгиевич, позволь выразить свое восхищение невероятной виртуозностью в «механике»!

— Ты лучше побыстрее обработай материал, — попросил я, обсыхая завернутым в огромное полотенце. — И диаграммы по княжне обязательно сделай. Будем разбирать ошибки.

* * *

Дубровский нервно вытащил из пачки сигарету, и придерживая руль одной рукой, создал на пальце второй огонек, от которого и прикурил. Выпустил дым в приоткрытое окно.

— Тебя так задел проигрыш Мамонову? — заметил его состояние Глинской, расслабленно сидя в пассажирском кресле. — Чего дергаешься?

— Ты видел? Чертовщина какая-то! У меня против него не прошла ни одна атака! — воскликнул Егор. — Я задолбался выдумывать различные комбинации, чтобы пробить его защиту, а этому сопляку хоть бы хны!

— У него не было защиты, — спокойно ответил Дмитрий, разглядывая проносящиеся мимо заснеженные пейзажи пригородных дач. — Он вообще не пользовался стихийным доспехом, а применял нечто иное.

— Не может такого быть!

— По логике вещей — не может, — согласился товарищ. — Как и по магическим законам. Но прокрути в голове все моменты и убедишься, что Андрей успешно противостоял плетениям, ни разу не облачаясь в доспех. Тебе в горячке боя некогда было смотреть, а я внимательно следил за его действиями. Я на досуге покопался в архивах, где участвовал Мамонов и обратил внимание, что кроме поражения от Великой княжны в Лужниках он больше не потерпел ни одного поражения.

— И что из этого следует? — раздраженно спросил Дубровский. — Типа, непобедимый?

— Ну, я его ни разу не повалил, — усмехнулся Глинской. — Ты отключи эмоции и проанализируй, что с тобой происходило. Почему ты падал как мешок с опилками, как только Мамонов к тебе приближался…

— Но-но, полегче с мешком опилок, — нахмурился Егор.

— Я еще мягко сказал, — хохотнул товарищ. — А если серьезно, Андрей каким-то образом воздействует на интегратор, наглухо вырубая его, как только идет на сближение.

— Сколько времени знаю Мамонова, так и не понял, какую Стихию он пестует, — с досадой произнес Егор, выруливая на широкий проспект. Потянулись высотные дома, в мягких сумерках мелькали зажженные уличные фонари, искрились витрины магазинов, толпы народа сновали по тротуарам, но внутри молодого человека до сих пор бушевала досада и злость. Ведь он намеренно поддавался княжне, чтобы хоть как-то привлечь ее внимание, а она все время