— я с сожалением покачал головой. — А ты по стопам своего младшего братца решил идти? Если тебя корежит от поражения на ристалище, так и нашел бы меня, сделал вызов по всем правилам. Я всегда готов с тобой сразиться.

Глинской неожиданно хохотнул и положил руку на плечо товарища.

— Остынь, Егор. Княжич правильно говорит. Чего копытом-то забил? Сейчас начнем бой, вот и отыграешься.

— Лучше бы о себе рассказал, — дружелюбно произнес я. — Куда поступил? Наверное, теперь в Студенческой Лиге выступаешь?

— У нас один путь: в Императорский Московский университет, — почему-то ответил Глинской. — Там сейчас и учимся, на первом курсе.

— В ИМУ сильная команда, — поддержал я разговор.

— Надо полагать, — фыркнул Егор, поглядывая на облаченную в броню фигурку княжны. — Там весь цвет пилотов собран. Самые сливки. Кстати, можешь поздравить. Весной я и Димка в составе группы едем на важный турнир в Венецию. Чуешь, как нам доверяют?

— Желаю успеха, — я с самым серьезным лицом кивнул, а в душе потешался. Уже представил, какую реакцию у Дубровского вызовет мое появление на турнире. — Не забудь фотографии потом в Сети выложить. Охота же посмотреть на красоты города.

Егор не успел ничего ответить, как вернулась Лидия вместе с одним из офицеров, контролирующих ход тренировки.

— Господа, — он оглядел нас недовольным взглядом, как будто его оторвали от важных дел. Возможно, так и было. Когда мы заезжали на территорию полигона, видели с десяток автобусов, выкрашенных в армейский зеленый цвет. Значит, кроме нас, здесь тренировалось больше количество людей из разных служб. — Господа, расходитесь в разные стороны на пятьдесят шагов. По сигналу красного флажка начинаете бой. Проигрывает та пара, если оба ее участника оказались поверженными на землю. То есть сбитыми с ног. Условие всех устраивает?

Мы ответили вразнобой, что более чем.

— Тогда надевайте шлемы, перчатки — и расходитесь, — распорядился контролер.

Я последовал его приказу, защелкнул фиксаторы в месте соприкосновения шлема и горловины «скелета», то же самое проделала Лидия, стоя со мной рядом. Офицер придирчиво осмотрел нас, и только после этого поспешил отойти к лавкам, стоящим в два ряда для зрителей. Геннадий, получивший разрешение на съемку, лихорадочно подключал планшет к моему электронному блоку через беспроводной сигнал. Блок находился на спине, умело вмонтированный в одну из пластин. И не догадаешься, если не присматриваться особо.

— Волхв, как слышишь? — ожил динамик слева. — Прием!

— Барс, слышу хорошо, — бросаю в ответ. — Как настроение?

— Отличное. Наваляй бока этому выпендрежнику.

— Ты про кого? Про Егора?

— Ну да. Бери его на себя, он гораздо опаснее в этой связке.

— А он к тебе неравнодушен, — пошутил я. — Глядишь, завалишь его только одним взглядом.

— Дурачок ты, Волхв! — засмеялась княжна. — Как он мои глаза увидит? И вообще, он не в моем вкусе… Все, пошли!

— Флаг поднят, — вмешался в наш разговор Гена Берг по технической частоте. — Удачи, Андрей Георгиевич.

— Высотный бой! — объявила Лида. — Егор — твой!

Мой — так мой. Я вслед за Мстиславской взлетел вверх на несколько метров, и перейдя на горизонтальный полет, рванул навстречу Дубровскому, ощущая жар в солнечном сплетении. Кстати, совсем случайно узнал от дядьки Матвея, что у одной из главных точек тела есть свое название — ярло. Куда лучше, чем какая-то «чжуньвань»! И сейчас оно разгоняло ядро с такой скоростью, что я испугался, как бы не переусердствовать.

Дубровский был уже рядом. Он не учел ошибок прошлой нашей встречи и со всего размаха врезал по мне сгустком огня, похожим на огромный кулак. Вот и славно. Больше всего я сейчас не хотел, чтобы антимагия сработала за меня, и поэтому выставил перед собой обе ладони. Энергия ядра вырвалась наружу и магоформа словно в кисель попала. Пламя взвилось вверх, ища выход из капкана, а я, моментально накачав еще силы в сжатые кулаки, ударил ими в пылающий комок воздуха.

Егор окутался искрами стихийного доспеха, принявшего на себя раскаленный шар. Мой лицевой щиток, спасая глаза, тут же почернел, реагируя на яркую вспышку, став практически непрозрачным. Не останавливаясь, я рванул к Дубровскому, резко сократив расстояние. Раз — доспех осыпался как гнилые струпья с больного дерева. Два — оставшийся без защиты соперник только и смог судорожно метнуть в меня очередную порцию ударных плетений. А вот я без проблем использовал свою заготовку: невидимую воздушную волну, едва не проломившую нагрудник Егору. Кувыркнувшись через голову, парень полетел вниз. Мне пришлось сопроводить его почти до самой поверхности; интегратор вовремя включился, дав возможность перепуганному Дубровскому «плавно» грохнуться на землю в брызгах подтаявшего снега. Красиво получилось. Пролетев над ним, я заложил лихой вираж и ушел вверх, на помощь к Лидии. Княжна и Глинской сцепились на высоте двух метров и самозабвенно лупили друг друга магическими плетениями, умудряясь делать пилотажные фигуры, ничуть не хуже тех же авиаторов. Вокруг них все искрило и шипело. Дмитрий обволакивал Мстиславскую мощными воздушными завихрениями, пробовал сжимать «смерчем» или бил со всех сторон «кулаками», отчего Лиду неплохо так бросало по горизонту. Моя напарница умудрялась выставлять щиты и гасить удары, но атаковать приходилось под углом, отчего огневые стрелы или шары не причиняли никакого вреда Глинскому.

— Помочь? — спросил я княжну, зависнув в нескольких метрах от их «свалки». — Излишне долго копаешься.

— Не надо! — из динамика раздалось раздраженное пыхтение. — Ты снесешь ему защиту, а так неинтересно.

— В бою все средства хороши, — усмехнулся я, накапливая в ярле энергию для формирования ударной волны. — Не переживай, не буду я антимагию применять. Начну лупить по щитам, а ты добивай.

— Ладно, — нехотя произнесла Лида.

Я лихо сманеврировал, очутившись за ее плечом, и ткнул кулаком в пустоту. Освобожденная энергия взбаламутила воздушные массы и понесла их в сторону Глинского. Дмитрий — вот молодец — вовремя сориентировался и окутался серебристой «сферой». Но разогнанные моим ментальным толчком спрессованные кубометры воздуха врезались в поспешно подготовленный щит и смяли его как картонку. В то же мгновение Лида обрушила на противника всю мощь огневой артиллерии. Шары, плазменные капли, стрелы и прочие крокозябры окутали экзоскелет Глинского, выжигая дотла его аурный щит. Чтобы спастись от всепоглощающего магического безумия, он опустился на землю и показал знаком свое поражение.

Во время отдыха мы сидели на скамейке