назад разговор с разведчиками, когда Шелест прямо заявил, что причинами всех поражений российской армии являются указы из Министерства обороны? Причём имел он в виду скорее Кремль, чем министерство. Так не участвует ли полковник в каком-то скрытом мятеже?

Размышляя над этим, генерал выслушал речи ещё нескольких командиров и закончил совещание после выступления Утолина, сообщившего о новом налёте «партизан» на пять мостов через реки от Краматорска до Львова.

– Командующий в бешенстве, – сказал Утолин с гримасой, оправдывающей действия артиллеристов на «Коалиции».

– Ещё бы, – сказал Самойлов, отпуская собравшихся подчинённых. Добавил: – А вас, полковник Шелест, я попрошу остаться.

Экран компьютера с головами начальников управлений стал пустеть. В уголке осталось только лицо Шелеста, вылепленное по-мужски чётко, с твёрдыми губами и внимательными голубыми глазами.

– Слушаю, товарищ генерал.

– Вам не кажется, полковник, что Иван Дементьевич прав? «Партизанской» самоходкой кто-то умело манипулирует, а из всех наших подразделений разведка больше всех осведомлена о положении дел на фронте и в тылу врага.

– Да, мы знаем много, – согласился Шелест. – К примеру, удар САУ по мостам мгновенно отозвался на боевых возможностях немцев… простите, украинских нацистов. Они не получили боеприпасы и технику, идущую по железной дороге из Польши. И наши штурмовики тут же прорвали оборону под Салазарьево и продвинулись вперёд на пять километров.

– И что из этого следует?

Шелест, не мигая, выдержал взгляд генерала.

– То, что самоходка делает архинужное дело.

– Неподчинение командующему – тяжкий грех, – усмехнулся Самойлов.

– Ещё более тяжкий грех – искусственное затягивание войны.

– Значит, ты одобряешь деятельность «партизан»?

Шелест наметил скупую улыбку.

– Я сын России и приветствую всё, что делается ради её блага. Претензии к моей службе есть?

– Нет, – подумав, ответил Самойлов.

– Разрешите продолжать службу?

– Продолжайте.

– Одна просьба, товарищ генерал.

– Давай.

– Не спешите давать майору Великанову карт-бланш на ликвидацию… э-э, «партизан». Повторюсь: они делают нужное дело, и вы это знаете.

– Однако принцип единоначалия в армии никто не отменял. Что будет, если и другие боевые группы начнут анархически «партизанить» без суда и следствия? Действовать самостоятельно? Наступит хаос, и мы проиграем войну.

– Я тоже против анархии, но просьба остаётся. Думаю, «партизанская» операция в скором времени завершится.

– Почему?

– Сверху наконец снимут все запреты на обработку логистики снабжения врага и ликвидацию предприятий, работающих на ВСУ.

– Откуда такая уверенность? – Самойлов сощурился. – Прямые сведения из главка РОКа?

Шелест засмеялся.

– Честь имею!

Лицо полковника исчезло.

– Чёрт бы тебя побрал, полковник! – выговорил Самойлов, глядя на своё отражение в экране. – Хитришь ты что-то! Мог бы и прямо сказать.

«Впрочем, – пришла мысль, – что бы я тогда делал, если бы он признался?»

Отражение в пластине компьютера не ответило.

Россия-41, штаб обороны Донецкого бассейна. 1 июля, вечер, 19 часов

Программа «Сущность» сначала создавалась как нейросеть для защиты государственных секретов от криптовзлома хакерами не только любительского уровня, но и профессионалами спецслужб других стран. Какое-то время она работала превосходно, обрубая доступ в сети президентского пула и Министерства обороны, и стала прообразом глобального российского искусственного интеллекта, получив название «ИИРусь».

По мере увеличения систем связи и контроля, а также роста сложности нейросетей «ИИРусь» начала влиять и на другие формы хозяйствовании России, захватывая отрасли машиностроения, сельского хозяйства и финансово-банковского сектора. В конце концов к 2040 году «ИИРусь» обрела примитивное сознание, что проявилось в использовании системы в сферах культуры: ИИ-сети стали писать художественные произведения и картины с весьма сложными сюжетами. Ушли в прошлое издательства, редакторы, корректоры, да и самих писателей чиновники от культуры вдруг перестали относить к творческому классу. Все эти профессии слились в интернет, объединивший к этому моменту практически все региональные интеллект-системы.

Так как отдельные виды бытия всё же требовали от социума более тщательного анализа и внимания, в технологически передовых странах общегосударственные ИИ стали создавать «детей» – принципиально направленные структуры искусственного интеллекта, имеющие влияние на одно направление, в том числе научные, инженерные, защитные и военные. Не избежала этой участи и «ИИРусь», породив «ИИмперию» – систему обороны России, а потом «Маршалессу» – систему ведения военных действий на земном театре. За облик, который высвечивался для пользователей сети, изображавший женщину немыслимой красоты, но с седыми волосами, её прозвали «старухой». Именно она и вела специальную военную операцию на Украине, командуя всеми родами войск и военно-космическими силами.

Нет, она не вышла из-под контроля человека, подчиняясь азимовским законам роботехники, обозначенных писателем Айзеком Азимовым ещё в 1942 году, но обошла их логическими нестыковками законов, не учитывающих препятствие – человеческий бизнес, имеющий намного тщательнее прописанные стратегии и тактики. Говоря проще, все ИИ мира стали повсеместно применять принципы теории игр, по которой бизнес и создавался. А основной стратегической парадигмой бизнеса являлся главный дьявольский принцип: ничего личного! То есть он не учитывал ни свободу человека, ни эмоции, ни независимость, чем и пользовались гигантские нейросети.

Разумеется, многие специалисты в области цифровых технологий опасались отдавать управление бытием машине, считая, что мощные ИИ следует создавать лишь в том случае, когда появятся законы их использования не во вред людям, а эффекты от их внедрения будут положительными. Но как говорится, человек полагает, а Бог, в данном случае дьявол, располагает. И несмотря на видимость успехов цивилизации в обуздании мыслящих компьютеров, ИИ всё больше захватывали власть в мире, формально подчиняясь человеку.

Что касается военного применения ИИ, то в глобальном масштабе все они не собирались уничтожать человечество, поскольку и войну считали своеобразным бизнесом, а ещё больше игрой, имея для этого не виртуальный, а вполне реальный расходный материал – людей.

Схемы же ведения военных действий были примерно одинаковыми, что для наземных операций, что для космических. Они разнились лишь применяемыми средствами поражения. К тому же машинам пока не удалось полностью исключить участие человека, вносящего элемент непредсказуемости и особенно предательства. Как и создавший ИИ творец, искусственный интеллект тоже мог действовать предательски (по оценке человека, естественно), используя ту же логику: ничего личного, только бизнес, материал – ничто, игра – всё!

Машины для убийства к 2040 году стали намного умнее, эффективнее, быстрее и дешевле. Со дня на день ожидалось появление боевых платформ, гибкость и смертоносность которых могли сделать людей совершенно беззащитными. Началась автономизация процесса убийства с использованием программ ИИ. Имелись в виду автоматический поиск цели, принятие решения атаковать и уничтожать противника совершенно без человеческого участия. Боевые дроны научились сбиваться в стаи, действовать координированно и хитро, и лишь эффект оптимальности применения таких стай, способных полностью уничтожить население любого города, немного останавливал нейросети от того, чтобы применять их повсеместно. Потому что играть