хотя Закария и утверждал, что Он его частенько навещает, и говорит, что они идут правильным путём. Итан ему не верил. Наверное, никто не верил, но спорить... Слишком уж Зак силён, слишком много положил на то, чтобы создать тот мир, в котором они живут, и просто так его не отпустит.

Занятый своими мыслями, Итан и не заметил как добрался до холма. От парадного входа туда вела дорожка, сам холм был небольшим, искусственно созданным: ни кустарника, ни цветов там не росло, только трава, а вот вокруг буйствовала природа.

Не дойдя до конца дорожки пары метров он остановился. Заметил то, что заставило поморщиться. В двух метрах спереди рос пышный куст пролирии. Бело-красные цветы всегда радовали глаз, да и пахла она изумительно. А сейчас... цветы сморщились и поникли, листья начали чернеть. Это болезнь, и если не излечить, она может захватить весь сад.

Он подошёл к кусту и присел возле него. На чёрном дёрне увидел голубые гранулы, значит садовник тоже это заметил и пытается остановить. Не остановит. Смерть, близкую смерть ощутил Первый едва коснулся цветка.

Глаза его заволокло чёрной пеленой, с пальцев сорвались тонкие ручейки тёмной материи — не то дымка, не то лёгкая ткань окутала кустарник, просочилась в кору, напоила листья и цветы, наполнила умирающее растение жизнью и вернулась обратно к владельцу.

Итан встал, удовлетворённо кивнул результату и отправился дальше. За его спиной бело-красные цветы пролирии тянулись к палящему аматийскому солнцу, а листья горели изумрудом.

Дойдя, наконец, до холма, он послал импульс на тагу. Часть дёрна ушла под землю, и открылся широкий вход в недра Аматы. Через минуту Итан увидел, как платформа подняла его красотку.

«Лорин». Он назвал своё авто в честь бывшей любовницы. Маленькая прихоть и ничего больше. Блестящий корпус, впитывающий энергию солнца, на котором и ездила эта машинка, привлекал внимание аматийцев. Из-за этого Итан катался в основном в предгорьях Ламуа, где было поменьше любопытных глаз. «Лорин» — уникальный образец, сделанный с использованием почти что древних технологий. Все остальные давно пересели на летуны, однако, и дороги сохранились, только теперь стали двухъярусными. Сверху полоса летунов, внизу на земле курсировали пассажирские дроны на чистом домгете. Экологично и безопасно.

Итан сел за руль. Даже такую приблуду сделали по музейным чертежам и старым записям. Конечно, он был чисто эстетическим предметом в салоне, и использовался для пафоса, а не для управления. Этим заведовал местный ИИ, который прокладывал маршрут и вёл авто, позволяя расслабиться и ни о чём не думать.

Послав импульс таге, Итан подключился к системе. Назвал адрес Института Развития Экспериментальных Цивилизаций и расслабился в эргономичной кресле. Красота, да и только!

Машина выехала за ворота и на приличной скорости помчалась в Ламуа. С левой стороны мелькал тропический лес, с правой виднелся залив, на котором тонкой полосой лежал Змеиный остров. Лазурные воды сверкали в свете жаркого солнца Аматы. Всё-таки это место ему нравилось больше остальных, а ведь пытался обосноваться и на Амиате, и на Долоре, и на Дафи, но всё равно рано или поздно возвращался на Амату. Именно в предгорьях Ламуа он и родился. Если его появление вообще можно назвать рождением.

Вскоре лес закончится и начнётся пригород с роскошными виллами, клубными домами. Такое тихое местечко для богатых аматийцев. Всё строго, чинно и пафосно. Пригороды больших городов Итан не любил, они навевали скуку. Хотя и сам жил на вилле, но в отличие от этих, его дом стоял на отшибе, и вокруг не было ни души.

А за виллами тянулась серебристой плоской воздушная четырёхъярусная магистраль, которая уходила на запад — через космодром, дальше в Валемиру. Два яруса для поездов, два для летунов. Экономично, практично, экологично.

Итан скептически скривил губы. С одной стороны, сохранение планет класса А — их главный приоритет. Среда, которую Он создал должна оставаться нетронутой и первозданной, и они работали над этим постоянно и неустанно. Даже удалось восстановить флору и фауну там, где аматийцы успели заметно наследить в те времена, когда использовали уголь и нефть, а выбросы в атмосферу достигали критических значений. С другой стороны, им всё равно требовались ресурсы, но они научились заменять их и возобновлять, выращивать, восстанавливать при помощи Алоафи. Это было похоже на воскрешение того, что они сперва уничтожали. Сама суть этого процесса ему лично претила.

Вдалеке показался город. Утренняя дымка, в которую перед рассветом погружалась Ламуа, уже рассеялась. Яркая парадная столица встречала его чистотой улиц и проспектов, которые постепенно заполнялись людьми в ярких одеждах. Пёстрая масса спешила по делам, праздно по утрам никто не шатался. Да, и вообще никто не шатался. Новые аматийские боги ещё до пришествия Итана подчинили себе простых людей, заставили жить по своим законам, и неустанно трудиться во благо процветания цивилизации. Сначала силой, потом местные настолько привыкли, что законы Первых стали для них такими же естественными потребностями, как дышать и питаться.

Но по рассказам старших Первых, это было непросто. Несколько индустриальных городов они просто стёрли с лица Аматы. Возможно и неправильный метод, но очень действенный, ведь Он поручил направить свои создания на путь истинный.

Так говорил Закария, постоянно говорил, и, наверное, ещё не один миллион лет будет повторять.

Аматийцы оглядывались на «Лорин», знали, что за тонированными стёклами в салоне сидит Первый Итан. Приметная машина, оформленная в стиле древней древности, пару лет назад вызвала фурор. В столице долго обсуждали это чудо техники, местный музей даже набрался смелости попросить агрегат на пару недель для выставки. Ну и очередь к нему собралась! Итан, наверное, послал бы толстенького лысеющего директора, но после меапития у Делоры, которая этот самый музей курировала, сдался и выставил любимицу на показ.

Парковка летунов расположилась позади института. С ней его соединял стеклянный надземный переход. Только вот для колёсного транспорта места там предусмотрено не было. Так что ИИ привела «Лорин» к главному входу и притормозила прямо на дороге. Всё равно здесь большая часть дорог уже давно не использовалась по прямому назначению.

Итан вышел и через институтскую площадь неспешно направился ко входу . Мимо фонтанов, скульптур, лавочек, столь любимых студентами, поскольку стояли в тени оран. Настоящее спасение от изнуряющей жары Ламуа!

Широкие стеклянные двери разъехались в стороны, пропуская его. Охранники поклонились. Кланялись все, но Итану было всё равно. Обращать внимание на церемонии — только время терять. Он подошёл к стойке информации и, облокотившись на неё, глянул на миленькую девушку с пучком светлых волос.

—