- Внемлю слову твоему, владыка, - склонился лесовик.

- Слово мое таково будет, - вновь поднял перст владыка, - ежели сломает человек деревце, по хребту его отходи всенепременно, одначе не отпускай, а накажи, чтобы заместо сломанного деревца два посадил. Пусть в излишне густом подлеске саженцы выкопает и посадит, где сам ему укажешь. Уразумел. Оно же и ежели мусоринку человек в лесу бросит, опять же по хребтине ему, апосля чего заставь вместо одной три мусоринки поднять, да из лесу унести, али закопать, где можно. Да тропинки лишние заставь вскопать и травкой засеять. За кострища опять же накажи и виру достойную измысли.

- Вона как… - ошарашенно-задумчиво закивал лесовик.

- И не иначе. Человек и лес завсегда друг к другу с уважением относились, и оттого обоим польза немалая была.

Леший прервал нравоучения, уловив ухом приближающиеся звуки. То было странное не слышимое им доселе препротивное переливчатое завывание. Нечто приблизилось, взвыло последний раз, рыкнула, аки рычат самобеглые кареты, и затихло. Послышались людские голоса.

- То так воют машины городской стражи, - пояснил Терентий, заметив интерес владыки. – Они иной раз в лес наведываются, но лиха от них не бывает. Наоборот укорот распоясовшимся молодцам дают, а кого и в острог увозят. Токма щас-то у лесе тихо. Чего бы им тут делать-то?

- Пойду гляну. Может, и спрошу, - Леший направился на звук голосов. Видя, что лесовик идет следом, бросил ему: - Скройся с глаз людских, Терентий.

Лесной смотритель тут же накинул на себя морок невидимости.

- Здравствовать вам, люди добрые, - склонил в приветствии голову Леший, выйдя навстречу шагающей по тропе троице.

Впереди вышагивала, что-то возбужденно тараторя, баба в мужских портках и в бесстыдно расстегнутом коротком кафтане, надетом поверх ослепительно белой нательной рубахи. Голова не покрыта. А не по-бабски короткий волос черен, аки смоль, хотя тетка, видно, в тех годах, когда положено уже выбелиться сединой. На ногах туфельки, в коих на балы ходить, а не по лесным тропинкам шастать. Вона как каблуками землицу дырявит. Весу-то в бабе пудов семь, не иначе.

За бабой гуськом шли два статных молодца в уже знакомой Лешему одежке. Почти такую же носят привратники многоповерховой избы-рожальни.

При виде неожиданно вышедшего на тропу владыки, баба заткнулась на полуслове и остановилась. Молодцы вышли вперед и не очень почтительно ответили на приветствие коротким:

- Здрас-сьть.

Брови Лешего изумленно взлетели вверх, так-как он узрел болтающиеся аки мечи на поясах молодцев черные фаллосы, такие-же, как и у привратников.

- Лейтенант Полуедов, - приставил руку к уху один из стражей.

- Леха - имя мое, - назвался владыка.

- Просто Леха? – удивился страж.

- Называй меня запросто, воин, - кивнул Леший, отчего страж еще больше удивился.

- Вы, мужчина, тут никого странного не видели? – после некоторой паузы вновь задал он вопрос владыке.

- Видел, - кивнул тот в ответ, думая о том, что действительно узрел в этих землях много странного и предивного.

- Ага, - обрадованно подалась вперед баба, - вы такого бородатого в лохмотьях и с палкой видели? Где он?

Леший глянул на скрытого мороком Терентия и обратился к бабе:

- За какой надобностью тебе Терентий, боярыня?

- Чего? – тетка подозрительно окинула взглядом высокую фигуру владыки.

- Так вы, гражданин просто Леха, знаете этого… ну, который с палкой? – подступил к Лешему страж лейтенант Полуедов.

- Знамо знаю. То Терентий лесовик здешний. На кой он вам?

- Вот, - страж указал взглядом на бабу, - жалоба от администрации лицея поступила в избиении зам директора по хозяйственной части.

- Да, - подключилась тетка, - он нашего завхоза так палкой по спине отдубасил, так отдубасил! И на меня замахивался, маньяк!

- Врет, - тихо буркнул лесовик в ответ на вопросительный взгляд владыки. – Токма мужика еенного посохом пару раз взгрел, когда тот молодой дубок срубил.

- Ведомо мне, что муж твой, боярыня, деревца в лесу рубил, - строго глянул на бабу Леший. – За то и поучил его лесовик.

- Чего-о? – налилась краской тетка. – Ка-акой муж? Еще только такого мужа мне не хватало! То завхоз наш Иван Кирилюк. И он не деревья рубил, а колы?

- Какие колы, - заинтересовался теперь страж Полуедов.

- Для саженцев, - пояснила баба с таким видом, будто приходится объяснять очевидное. – Мы весной по инициативе мэра вокруг лицея саженцы деревьев посадили. А нарубить колышков, чтобы саженцы подвязать, все руки не доходили. Вот сегодня утром я и решила отвезти завхоза в лес на своем, между прочим, личным авто.

Пока баба рассказывала стражу о саженцах, Терентий исчез и снова появился со срубленным дубком в руках, который тут же сунул Лешему.

Троица людей невольно отшатнулась, когда встретивший их на лесной тропинке высокий блондин продемонстрировал неожиданно появившееся в руках дерево.

- Вот сей дубок неразумно загубил твой муж, боярыня.

- Чего? У вас, что, со слухом плохо? – неожиданно зло подступила к Лешему баба. – Завхоз это наш, понятно? И не загубил он ваш дубок, а срубил на колышек, чтобы саженец подвязать. Понятно?

- Нет, - честно признался владыка, отступая перед напористой бабой.

- Вам что, дубов в лесу мало? – продолжала наседать та.

- Да разе ж это дубы? – риторически вопросил владыка, окидывая взглядом окрестный убогий лесок.

Тут взгляд его зацепил какое-то шевеление под ногами у тетки. Опустив глаза, он узрел вереницу мурашей, вползающую под штанину крикливой бабы. Леший обернулся на Терентия. Тот что-то нашептывал сидящему у него на плече мышонку. В ветвях окружающих деревьев подозрительно усилился птичий щебет.

- Ай! – баба наклонилась и хлопнула себя по правой икре. Тут же неистово начала тереть под коленом. Затем хлопнула чуть повыше. - Ой!

- Анна Сергевна, что случилось? – подступил к ней лейтенант. – Ногу свело?

- Уй! – подпрыгнув, хлопнула себя по заднице та.

- Та цэ ж мураши, - молчавший доселе второй страж, рыжий детинушка с простоватым веснусчатым лицом, указал на землю, где под ногами прыгающей бабы суетились маленькие