Слышь, Кузьма, - замялся Колян, - надо ж как-то это… Натаху подготовить… Она у меня с норовом…

- То не печалься, - махнул ручонкой домовенок. – Ежели Натаха твоя хозяйка справная, то я ей помехой не буду. Она и видеть меня никогда не будет. Наш народец вообще людскому глазу не видим.

- А как же я тебя вижу? – удивился Колян.

- Видишь потому, что на то мое желание есть, ибо явился ты ко мне вместе с владыкой Велесом.

- Леший я, - поправил мужичка владыка и снова обратился к Коляну: - Приглашай ужо Кузьму в дом.

- Ну, дак это… приглашаю тебя, Кузьма в свой дом, - после некоторой паузы слегка поклонился гномику Колян. В тот же миг он исчез, словно испарился. Исчез и новонареченный Кузьма.

- Э-э, - отвесил челюсть Юрий, - Леха, ты куда моего братана дел.

- Нешто сам не слышал, как он домового в свой терем пригласил? Вот тот его туда и перенес.

- А я?

- А на кой ты домовому? Ты ж не хозяин и не домочадец.

Юрий затравленно осмотрел окружающий его мрачный ночной лес. Но тут засияло уже знакомое марево.

- Айда и мы за ними, - махнул ему рукой Леший.

Глава 8

- Юрок, рассольчик огуречный будешь? Или стопарик налить?

- Давай сперва рассольчик, - простонал с дивана Юрий. – А ты уже похмелился?

- Ага, двумя таблетками цитрамона. Мне ж за руль садиться. Ты со мной к Натахе поедешь?

- Поеду, - оторвался от банки с рассолом Юрий и, прежде чем снова припасть к живительному напитку, добавил: - Если оживу.

- Юр, - Николай сел на диван рядом с братом, - а этот… Леха когда ушел?

- Фиг его знает. Я, Колян, после твоих настоек вообще слабо что помню. Только бред какой-то вспоминается. Будто мы ночью через какие-то порталы по лесу шарились. Еще леший какой-то был. И еще гном, похожий на домовенка Кузю из мультика. И типа Леха этого гнома к тебе домовым устроил. Прикинь.

- Слышь, Юрок, а мне этот же самый бред снился. Еще этот вредный гном все нудил, чтобы я ему под стол краюху ржаного хлеба к молоку положил. А где я ему ржаного возьму? У меня и молоко-то случайно в холодильнике не прокисшее оказалось.

- А в твоем бреду гном Леху тоже Велесом называл?

- Называл. А леший владыкой.

- Колян, ты точно никакие мухоморы в свои настойки не добавлял?

В этот момент на кухне будто бы хлопнула дверка холодильника, и, не успев возмутиться несправедливым подозрением брата, Николай поспешил туда. Юрий , пошатываясь, поплелся за ним.

- кто тут?

- Нет никого, - пожал плечами Николай. – О! Прикинь. Блюдце-то я в натуре под стол поставил. А молока в нем нет. Либо я не наливал, либо… Ты чего застыл, Юрок?

Но брат не ответил. Он смотрел в окно каким-то затуманенным взглядом.

- Чего ты там увидел, подошел к нему Николай и тоже застыл, высоко задрав брови и приоткрыв рот.

За окном, высунув от усердия язык и со степенной неторопливостью переступая задними лапами, Лекс подметал и без того чистую тротуарную плитку невесть откуда взявшейся березовой метлой.

В следующий миг внимание братьев переключилось на сгустившееся возле крыльца белесое марево. Из упомянутого несколько минут назад портала вышел высокий бородатый блондин в джинсовом костюме. Глянув на подметающего двор Лекса, он строго погрозил пальцем в сторону дома.

- Ты, Кузьма, пошто безобразничаешь? Самому двор мести лень, так шушуна какого в дворовые определи. А у пса своя служба имеется - сторожевая. Еще раз такое позволишь, накажу.

А пес, заметив блондина, тут же отбросил метлу, встал, как положено на четыре лапы и, радостно виляя хвостом, подставил для почесывания мохнатый загривок. Ласково потрепав пса, Леха поднялся на крыльцо.

- Хозяин дома ли? – громко оповестил он о своем появлении, войдя в прихожую.

- Лех, а ты кто? – вместо приветствия спросил Юрий, когда братья вышли навстречу гостю.

- Леший я, - не задумываясь, ответил гость и на всякий случай добавил: - Леха – имя мое.

Братья молча переглянулись. Леший окинул их оценивающим взглядом и кивнул с пониманием.

- Зрю, больны вы от чрезмерного возлияния. Но, то я поправлю. Негоже в столь непотребном виде в избу-рожальню являться, смрадом похмельным на младенцев новорожденных дышать.

Гость шагнул вперед, прислонил широкие ладони к груди одного и второго брата. Ладони засветились теплым светом, вливающим бодрость и здоровье в человеческие тела. Лица у обоих разгладились, дыхание стало ровным и свежим.

- Теперь можно и к твоей супруге отправляться, друже Колян. Мыслю я, тоскует она по тебе, желая младенца Федора в мужнины руки передать, дабы коснулась и обогрела его любовь отцовская.

- Колян, если это бред, то мне он нравится, - заявил почувствовавший себя свежим и бодрым Юрий. – Может, перед походом к Натахе вмажем по стопарику? А?

- Не, я за рулем, - отрицательно замотал головой брат. – Но проставиться персоналу роддома надо.

- Лех, ты экстрасенс? – почему-то шепотом поинтересовался Юрий, когда Николай ушел загружать сумку.

- Куда? – не понял Леший.

Парень не нашелся с ответом, и они молча дождались Николая, после чего направились к машине.

Когда владыка понял, что его новые знакомые собираются ехать к избе-рожальне на самобеглой карете, то заявил, что проводит их более привычным и коротким путем, и призвал переход.

Я же говорил, надо выпить, - пробормотал Юрий, скрываясь в мареве вслед за остальными. Выйдя с другой стороны, он осмотрел окружающий лес и спросил: - А леший где.

- Тут я. Нешто не зришь? – отозвался владыка, шагая через раздвигающийся перед ним подлесок. Он намеренно открыл переход не у самых врат рожальни, а в подлеске на опушке, дабы издали узреть убогих привратников и расспросить братьев, как к этим привратникам относиться.

- О, да мы у роддома! – воскликнул Николай, выйдя из леса, и решительно направился к вратам.

Леший