Мы подошли к лифту, где стояло двое молодых людей, готовых идти к столовую. Они дожидались, когда приедет кабина. Их-то и заприметил мой сосед, назвав «важным делом». Выряжены они были как бабы на свидание, что вызвало мимолетную улыбку на моем лице — только потому, что я старательно сдерживался. Зауженные ярко-синего цвета брюки, пиджаки с крапинкой в обтяжку и со стоячими воротниками, и бриллианты прямо в зубах. У блондина я заметил татуировку под левым глазом — стекающая слеза. Брюнет выбил себе точно такую же, но под левым глазом.

М-да… два брата-акробата. А еще кандидаты в чистильщики. Да в таком виде их бы сожрали еще на первом ярусе. Яркие цвета привлекают внимание тварей, как быка красная тряпка. С другой стороны, возможно, это я не прав. Всё-таки тут разломы иные, и работают в них не искатели, а чистильщики.

При всем этом, оба были одарены силой. Поначалу мне показалось, что блондин рассматривает свой маникюр, но на деле он был увлечен демонстрацией собственных способностей. Между пальцами искрились электрические разряды. Молодой дворянин владел стихийной силой воздуха. Были у них и питомцы, по крайней мере, у одного — я видел как по руке брюнета ползала гадюка, исчезая в рукаве и секунды спустя вылезая обратно. Причем змейка была непростая, а будто сотканная из электричества, с поблескивающими чешуйками… неплохой вариант пета выпал пареньку.

Дуда принялся здороваться со всеми за руки, представляясь, змею он, похоже, на заметил. А вот Лапик напрягся, вжавшись в плечо своего хозяина. Змея в этот момент вновь исчезла в рукаве блондина.

— Византий Иванов, огневик, сибирское потомственное дворянство! Очень приятно, — Дуда решительно протянул руку молодым дворянам, сияя искренней улыбкой.

Я снова остался в стороне, продолжая придерживаться принципа, что чем меньше людей в академии знают, кто я, тем проще будет заниматься моими специфическими делами. Это я должен знать каждого, но каждый не должен знать меня. На моего соседа парни у лифта смотрели снисходительно. Не сразу приняли рукопожатие, дождавшись, пока рука Дуды несколько секунд повисит в воздухе. А потом блондин, хмыкнув что-то нечленораздельное, выставил свою руку, пальцы на которой блестели золотыми и платиновыми перстнями. Жест был недвусмысленным — он предлагал Дуде поцеловать свою руку. Если сосед это сделает, то будет круглым идиотом.

Но мозгов, как и самолюбия, у Дуды хватило. Целовать чью-либо руку он не стал и по-своему воспринял жест блондина. Ничуть не постеснявшись, сам проявил инициативу и стиснув поданную руку, потянул ее на себя. Начал энергично трясти, еще шире улыбаясь. Блондину это не понравилось, он сначала нахмурился, потом издевательски улыбнулся в ответ. Из его рукава вылезла гадюка и замерла, завидев хомяка на плече соседа. Хомяк тоже перестал жевать арахис и зашипел. Судя по всему, в ответ на наглость соседа блондин решил позволить своей змее сожрать хомяка.

— Эй, ты чего делаешь!

Завидев питомца блондина, Дуда попытался одернуть руку и, судя по всему, получил от того разряд.

— Ты что творишь? — вылупился сосед, тряся одной рукой, а другой прижав к груди хомяка, который возмущенно пищал.

— Знай свое место, — прошипел блондин, подобно своему пету.

Дуда вспыхнул румянцем, но оскорбление проглотил. Полагаю, что не просто так Дуду подселили к сироте, поступающему по квоте. Видимо, его дворянство, как паренька из далекой Сибири, воспринималось местными щёголями с трудом и под большим знаком вопроса. Равным себе сибирского паренька столичные дворяне уж точно не считали. Я поймал на себе насмешливый взгляд брюнета, поглаживающего свою змею по голове.

Приехал лифт.

Мы зашли в кабину. Дуда тотчас просочился к дальней стенке и встал там. Оба молодых дворянина не спешили нажимать кнопку. Я не понял, чего мы ждем, и сам нажал на кнопку, проходя к Дуде в конец лифта. Сосед был очень занят тем, что успокаивал своего хомяка, поглаживая за ухом. Я ждал, что лифт, наконец, поедет,, но брюнет подставил ногу, обутую в шикарные лакированные туфли из крокодильей кожи, и не дал дверцам закрыться.

— Виктора будем ждать? — уточнил у своего дружка брюнет с прилизанными по пробору-жгуче черными волосами с редкими пепельными вкраплениями. — Что он тебе сказал?

Какой питомец у брюнета, я не понял, возможно, он его просто с собой не взял.

— Сказал, позже придёт, так что едем без него, — ответил блондин, тоже, кстати, прилизанный, и пренебрежительно бросил мне: — Эй ты, бездарь, теперь можешь нажимать на кнопку.

Бегу и падаю! Это что ещё за манера — как команда псу, блондин даже не поднял взгляд от подушечек пальцев, на которых снова переливались искринки электрических разрядов.

— Мы долго будем ждать? Шевелись! — зевнул брюнет, видимо, тоже вчера побывавший на ночной вечеринке.

Проблемы на ровном месте мне были ни к чему — это факт. Однако я слишком хорошо знал психологию подобного рода упырей, считавших, что являются пупами мира и именно вокруг них крутится весь мир. Если проглотить вторую попытку демонстративного унижения, то в следующий раз эти двое зайдут еще дальше. Превращаться вместе с соседом в местного изгоя у меня в планах нет, поэтому правильно сразу пресечь любые поползновения.

— Ты же ближе стоишь, нажми сам, или боишься, что ноготки обломаешь? — спросил я.

— Чего⁈ — тотчас завёлся с полуоборота блондин.

Он стиснул кулаки, и в глазах его тотчас сверкнули искры электрического тока.

— Господа, давайте прибережем эмоции! Все в полном порядке, ситуация не стоит выеденного яйца, я сам подойду и нажму кнопку, — Дуда протиснулся к кнопке и нажал, посмотрев на меня таким взглядом, как будто я прямо в лифте пустил шептуна. — Мой сосед приехал из провинции, он ещё ничего толком не понимает в столичных нравах, не судите строго, Марку требуется время!

Интересная реакция у соседа. Я был готов к тому, что слова Дуды не возымеют никакого действия, и прямо в кабине вспыхнет драка. Поэтому специально сделал короткий шаг назад, готовясь встретить атаку из удобной позиции. Даже рассчитал наперед стратегию — брюнету с цыплячьей шеей вмажу ребром ладони по кадыку. Второго ударю концом туфли между ног. Убивать не стану, калечить тоже, но на место таких зазнавшихся выскочек поставить нужно. Однако лифт ехал совсем недолго, и конфликт не успел перейти к развязке.

— Хм, оно и видно, что провинция, — фыркнул дворянин, насмешливо смерил