– В таком случае он должен знать кого видит. – Нора немного поразмыслила. – Знать, что это не кто иной как Регина, и что ты не обрадуешься, услышав, что она здесь.

Сжав губы, Лера стукнула кулаком по столу.

– Вот кого бы стоило припереть к стенке! Только вряд ли от этого будет толк. Что у него поистине сверхъестественное, так это изворотливость.

7

И вот этот день настал. Леониду был выдан ключ от комнаты на втором этаже с кратким распоряжением к полудню очистить больничную палату. Без разговоров. После завтрака Герман и Нора пришли, чтобы помочь ему с переездом и поддержать морально, и застали его, как ни странно, в превосходном расположении духа.

– Это должно было произойти, – философски заметил Леонид, складывая стопочкой Жижека, Бодрийяра, Хайнлайна и Честертона, – и это произошло. Раньше, позже… какая разница.

Втроем они быстренько перетащили все добро в комнату, которой суждено было стать постоянной резиденцией его величества, раздвинули шторы, настежь распахнули окна, переставили мебель таким образом, чтобы изголовье кровати было обращено на восток, а кресло развернуто по диагонали, после чего Леонид сел и осмотрелся на новом месте.

Ему досталась отличная комната, одна из лучших на этаже. Угловая, она имела несколько большую площадь, чем остальные, и два окна – южное и восточное. Дежурные успели застелить постель чистым накрахмаленным бельем и поставить на тумбочку графин с водой, два стакана и пепельницу. Прямо как в отеле.

Леонид заглянул в платяной шкаф.

– Ух, ты! Да у меня столько шмоток нет, сколько здесь места. Теперь ты можешь безбоязненно оставаться у меня на всю ночь. Я буду знать, куда тебя спрятать, если нагрянет полиция нравов.

Герман ткнул его кулаком под ребра.

Выход в люди состоялся в два часа дня, и поначалу все шло как по маслу. Леонид сидел за столиком, жевал свиную отбивную, запивал пивом, почти все время молчал и производил впечатление разумного человека. До тех пор, пока на горизонте не появилась Фаина. Заслышав ее голос, он оживился, проглотил все, что было у него во рту, и стал внимательно следить за ее передвижениями по залу.

Разумеется, она его тоже увидела. Разумеется, как бы невзначай разместилась за соседним столиком. Вместе со своей храброй дружиной. Разумеется. Ковырнула вилкой в тарелке, подняла глаза и пропела, будто только сейчас обратила внимание на его присутствие:

– Ба! Какие люди! Что это ты сидишь здесь, твое величество, подобно простому смертному? Ни толпы безумствующих фанатов, ни женщин, готовых отдаться за один мимолетный взгляд.

– Ты что, книжек начиталась? – спросил Леонид, сраженный ее слогом.

– Я умею читать, – заявила Фаина, не подозревая подвоха.

– Это хорошо, – с важностью кивнул он. – Хоть этому тебя учить не придется. А теперь, раз уж ты называешь меня величеством, можешь подойти и засвидетельствовать мне свое почтение.

На щеках Фаины загорелись красные пятна. У сидящих по обе стороны от нее Ольги и Раисы вся шерсть моментально встала дыбом.

– Подожди, кое-кто тебе засвидетельствует, напишет на твоей смазливой роже твоими собственными кровавыми соплями всю правду о тебе, – после минутной паузы заговорила Фаина уже на своем родном языке. – Я с удовольствием постою рядом и посмотрю, что ты будешь делать, говнюк.

Не меняя позы, Леонид повернулся к свету, чтобы она оценила холодную красоту его лица.

– Значит, тебе хочется видеть меня избитым, окровавленным, униженным. А может, даже приложить к этому руку?

На них уже откровенно глазели. Еще бы, мальчик и девочка скрестили богоданное оружие, и предстоит бой. Будет о чем поболтать на террасе перед сном. Все лучше, чем сериалы по телевизору да томительное однообразие долгих летних дней.

– Думаешь, на тебя здесь не найдут управу? – бесновалась Фаина. – И не таких…

Герман опустил голову, пряча улыбку. Колено его под столом соприкоснулось с коленом Норы.

Обедающий неподалеку Кир время от времени бросал на них неодобрительные взгляды, как бы намекая, что им давно уже следовало заклеить блондину рот, а когда в обеденном зале появился Николай, тихонько кашлянул, предупреждая.

Леонид пригубил вишневый компот и потянулся за сигаретами. Он тоже почуял опасность, его бледное лицо с прямым носом, точеными ноздрями и высоким лбом еще больше побледнело, на губах заиграла безумная улыбка. Очень нехорошая улыбка.

Окинув его с ног до головы цепким, внимательным взглядом, Николай обратился к своему consigliori[9] Антону:

– Как его? Леонид? – Вновь повернулся к столику творческой интеллигенции. – Эй, Леонид, как самочувствие? Карандаш из рук не падает?

С глумливой усмешкой он изобразил дрожание руки с воображаемым карандашом.

Леонид отодвинул стул и встал. Вопросительно посмотрел на Германа, тоже начавшего подниматься с места.

– Как его? Николай? – Отпил еще компота. Перевел взгляд на прибывшую гоп-компанию. – Эй, Николай, как самочувствие? Корона голову не жмет?

Герман перестал дышать. Николай, судя по всему, тоже.

В столовую бодрым шагом вошла Лера, свежая и улыбающаяся.

– Общий привет. Что сидим с такими лицами? Леонид опять что-то сказал? – Она погрозила ему пальцем. – Леня, я вырву твой поганый язык, если ты не научишься держать его за зубами.

– Тебе придется встать в очередь, дорогая, – пробормотал тот, целуя ее в щеку.

Лера ласково взъерошила ему волосы и направилась к столику Леси и Даши.

– Теперь нас побьют, – со вздохом произнес Герман, когда они оказались на улице.

Леонид только усмехнулся, брезгливо передернув плечами. Лицо его все еще казалось бледным, даже при ярком солнечном свете, глаза – как полярный лед.

– Я целую неделю лежал, не вставая. Жив я еще или нет?

Они медленно двинулись по аллее к гаражам. Плечом к плечу, засунув руки в карманы. Нора осталась на террасе дожидаться Леру и Лесю. У них была запланирована пересадка декоративнолистных бегоний.

Пройдя вдоль перил туда, где были расставлены круглые одноногие пластиковые столики и того же грязно-белого цвета пластиковые стулья, она уселась и достала смартфон, собираясь почитать Эдварда Дансейни в оригинале. День был чудесный, дорожки подсыхали после короткого летнего дождя, солнце припекало вовсю, в ветвях деревьев щебетали птицы. Ей как раз удалось продраться через очередную главу «Благословения Пана», когда из корпуса выпорхнули Леся, Даша и Влада. Повертели головами и тем же порядком направились к ней. Замыкала шествие Лера.

– Скучаешь? – с надеждой спросила Мышка.

– Пытаюсь читать.

– Отлично! – Лера придвинула стул поближе к перилам ограждения и уселась, закинув на них ноги в белых теннисных тапочках. – Читай вслух.

Мышка бросила на нее благодарный взгляд. Теперь можно было остаться, не чувствуя себя назойливой и бестактной.

– М-м… – Сохраняя комическую