не использовал божественное воплощение, поскольку в этих чертогах в нём не было необходимости, и ждал — ему виделась вереница теней, ползущая по бескрайним болотам его царства, по единственной тропке, с которой нельзя было сходить, и зеленовато-белый туман, обволакивающий всё вокруг. Аид поднял голову и выпрямился, почувствовав чьё-то приближение, и каково же было его удивление, когда вместо первой пары теней пред его взором возникла Лина.

— Владыка! — она пошла к нему, не замечая скопившейся каменной пыли, оставляющий следы на её чёрном платье.

Аид поднялся с места, замер на миг, а потом стремительно спустился к ней. Уголком сознания Лина отметила его обеспокоенный взгляд, но сейчас было не до того, чтобы оценивать его реакцию.

— Что случилось? Я же сказал не покидать…

— Мои родители.

Он повёл головой и вопросительно приподнял брови.

— Зевс и Деметра?

— Нет. Другие. Они прошли… — слёзы душили её, и она едва находила силы говорить дальше, — прошли сквозь врата твоего царства.

Аид выдохнул и заметно расслабился.

— Нашего царства, — поправил он, — другие… Ну, что ж, это хорошо, я их ждал.

У Лины перехватило дыхание. Не зная, как реагировать, она подняла на него глаза, полные слёз.

— Что? — голос сорвался и охрип, Лине пришлось откашляться, прежде чем продолжить. — Ты… знал, что они умрут? — она попятилась назад. — Ты всё знал и ждал их?

Аид приоткрыл рот, чтобы ответить, но не нашёл слов.

— Или это ты… ты послал за ними, чтобы…

— Нет! — воскликнул он. Лина отступала к выходу, она бы его возненавидела, не объясни он всего сейчас, а этого Аид никак не мог допустить. — Я не хотел избавляться от них и не отдавал таких приказов. Я ждал их, это верно, но живыми. Они писали мне, просили убежище… — Аид прикрыл глаза и надавил пальцами на переносицу. — Ты уверена?

— Я видела их. Они идут среди теней прямо сейчас, сюда, к тебе.

Он покачал головой.

— Убивают полубогов, как тогда, как перед той войной. — Аид подошёл к Лине и взял её за руку. — Что ж, этого следовало ожидать… — он вздохнул. — Они несли мне важную информацию, без них всё усложнится.

— Да? — надежда в сердце Лины зажглась с новой силой. — Так отпусти их! Позволь им вернуться в мир живых, и информация будет в твоих руках.

— Нет. Это было убийство. Полагаешь, преступник отправил их прямо ко мне, забыв забрать нужные воспоминания? А даже если и так, я смогу извлечь воспоминания у теней, никого не отпуская.

Лина отдёрнула руку.

— Отказываешь вот так сразу? Ты Владыка, в твоих силах отпустить моих родителей, разве я много прошу?

— Много. Это нарушение всех устоев мира. Возвращать мёртвых к жизни нельзя, таково правило, таков закон. Если Марк решит вернуться, всё будет зависеть от него, но Ариана смертная… её путь окончен.

— Закон? Закон! — разозлилась Лина. — А как же Орфей с его Эвридикой, Геракл со своей матерью, царица амазонок с её смертным возлюбленным?

— Герои, — с отвращением произнёс Аид и отвернулся, — герои, им лишь бы сделать то, что они считают правильным, и пусть весь мир пойдёт прахом. Все истории заканчиваются смертью, абсолютно все, кроме…

— Пожалуйста. Моя сестра ещё совсем юная, она останется одна, ей тоже нужны родители… отпусти их.

— Нет.

Лина шмыгнула носом и гордо вздёрнула подбородок. Губы предательски затряслись.

— В чём же тогда проявляется твоё величие, Владыка Аид? Почему тобой так восхищаются твои сторонники? Или им просто нравится бесчувственный, жестокий правитель, неспособный ни на жалость, ни на сострадание?

Грохот, с которым скипетр Аида врезался в пол, оглушил Лину и заставил замолчать. Она сжала руки в кулаки, зажмурилась и, отбросив сомнения, опустилась перед ним на колени. Если не помогали оскорбления, она использует мольбы.

— Умоляю, ведь это в твоей власти, Владыка. Я сделаю всё, что пожелаешь, я пойду, куда пожелаешь, только окажи мне эту услугу…

Если б она только знала, какой гнев вызвала в нём своими словами и действиями. Он развернулся — плащ его взлетел и опустился на пол, скипетр исчез — Аид схватил её за плечи и поставил на ноги одним движением. Его голос эхом отразился от разрушенных колонн, теряясь в тумане.

— Не смей преклонять передо мной колени! Никогда! И я не оказываю услуг… тем более своей жене! — его тень устрашающе нависла над ней. Лина испуганно моргала глазами. Он, выговорившись, тяжело дышал. — Наш враг не Зевс, враг опаснее и сильнее… Многие погибнут, Персефона, это неизбежно, и я готов пойти на это, чтобы…

— Чтобы завоевать власть над миром? — перебила Лина. — Достижение цели любыми средствами отвратительно по своей сути, какой бы важной не была эта цель. Власть! — выплюнула она. — Ты один из трёх бессмертных, которые будут существовать даже после конца времён, и тебе так сложно освободить пару полубогов?

— Власть над миром? Есть цель намного важнее этого…

— Да неужели? — Лина зло усмехнулась. — Ты был прав, когда сказал, что я всё усложняю. Наверное, в моих воспоминаниях есть нечто, что приведёт меня в ужас, что заставит меня посмотреть на тебя иначе. Не зря же говорят, что Аид неспособен ни на любовь, ни на жалость… неспособен внимать мольбам… И правда, что может быть важнее твоих желаний? Чего ты можешь бояться? — Она продолжила говорить, не позволив ему ответить. — Правильно. Ничего. Потому что у тебя нет сердца! Ты никогда не поймёшь моего горя, потому что тебе нечего терять! — Лина сбросила его руки и развернулась, чтобы уйти.

Аид поймал её за запястье. Она действительно его разозлила, и он произнёс то, чего вообще не собирался ей говорить.

— Ошибаешься! Я боюсь потерять тебя!

Само время и пространство разлетелось на осколки от этих слов, и тишина повисла над ними плотным мягким покрывалом. Аид долго молчал, но затем нашёл в себе силы выдохнуть и добавил уже спокойнее и тише.

— Снова. Я боюсь потерять тебя снова…

Она застыла. Его слова сковали её тело, словно божественные путы, Лина медленно, очень медленно обернулась. Он спокойно смотрел на неё, и она понимала, хотя его слова прозвучали слишком рано, они были самыми искренними из возможных.

— Оставь в покое Марка и Ариану, — произнёс он после небольшой паузы, — позволь им завершить свой путь. У них была достойная смерть.

Лина заплакала и замотала головой.

— Значит, я даже не смогу попрощаться? Они…

— … не увидят в тебе свою дочь, потому что, позволю себе быть объективным, ты не их дочь. Ты Персефона, царица этого мира, и навсегда останешься такой для них. Но ты сможешь их навещать, если