— Я, я!.. Я тоже!.. И я люблю!.. — ответила воодушевленными возгласами малышня.

— Вот, если вы изучите, кроме руны «о краткая», еще пять рун, вы сможете это слово записать, и тогда ваши мамы и папы точно не откажутся угостить вас этим лакомством, — добродушно ответила учительница. — А сейчас, скажите мне, на что похожа эта руна?

— Шлем!.. Наконечник стрелы!.. Нет, копья!.. Надрезанный пирог!.. Круг сыра!.. Апельсин без дольки!.. — наперебой начали предлагать варианты дети. Когда фонтан их красноречия все же иссяк, в полной тишине раздался басовитый голос последнего, пухлощекого карапуза:

— Лыбья голова, мама, — высказался он веско и солидно. Прочие маленькие аумауа покатились со смеху, что, похоже, доставило серьезному малышу, просиявшему улыбкой, массу удовольствия.

— Хорошо, Тама, пусть будет рыбья голова, — с улыбкой ответила женщина. — А теперь, нарисуйте эту руну на песке сами, — она подняла взгляд от своих учеников, и заметила Кьелла. Тот добродушно кивнул ей, и женщина, пробравшись мимо увлеченно возящихся в песке детей, подошла поближе.

— Тебе что-то нужно, уважаемый… — она запнулась на середине фразы, и ее лицо просияло узнаванием. — Кьелл! Это ты!

— Вот так сюрприз, — озадаченно нахмурился тот. — Откуда ты меня знаешь, добрая женщина? — ее обращение явно не было узнаванием кого-то, видевшего бледного эльфа мельком в толпе — так к нему мог обратиться разумный, знавший его лично.

— Ты, наверное, не помнишь меня, — понимающе улыбнулась аумауа. — Я — Биха. Ты помог мне, месяцы назад, в Некетаке.

— Биха, Биха, — задумчиво почесал нос тот. — А, вспомнил! Желудок, пять детей, и младшенькая по имени Ароха, — он рассмеялся. — Моя ненаглядная частенько повторяет мне имя твоей дочери, пусть и не в качестве имени.

— Ты живешь с женщиной из Хуана? — удивленно улыбнулась Биха. — Неожиданно.

— Я не мог перед ней устоять, — с веселой обреченностью развел руками эльф, — слишком уж она хороша. Как ты, Биха? Как твои мелкие? Один, вижу, обучается премудростям, — он кивнул на маленького Тама, крайне сосредоточенно вырисовывающего в песке палочкой требуемую руну. Малыш для пущей концентрации даже высунул язык.

— У нас все хорошо, Кьелл, — ответила женщина, с гордостью глядя на отпрыска. — После того, как мы расстались, нам очень помогли оставленные тобой деньги. Потом я нашла работу на одежной фабрике — моя старшая дочь, Уарики, уже могла присматривать за братьями и сестрой в мое отсутствие. После того, как королева издала указ о наставниках, я решила попробовать себя в этом — грамоте я обучилась в вечерней школе при фабрике, — гламфеллен улыбнулся этому с нескрываемым удовольствием — маленький исторический фактик, упомянутый им и скрупулезно записанный въедливым педантом Мануари, тоже не пропал даром, и обратился пользой для знакомой души.

— Я люблю заботиться о детях — мои пятеро никогда не были мне в тягость, — продолжала тем временем Биха. — С двадцатью все оказалось ненамного сложнее. Как оказалось, я могу принести племени больше всего пользы, наставляя его детей, — она улыбнулась с гордостью и смущением. — Ирамаи, тумуаки[1] нашей школы, даже потребовал моего переезда в Укайзо!

— Это замечательно, Биха, — Кьелл оглядел женщину чуть внимательнее, подмечая и округлившиеся щеки, и увлеченный блеск в глазах, и почти исчезнувшую согбенность, что делала Биху лет на пять старше. Найдя себя, эта аумауа словно заново родилась. — Я рад, что у тебя все хорошо. А Ароха как поживает? Бегает уже по дому, как ветер? — на эти слова женщина просияла довольством, и наклонилась чуть ближе.

— У Арохи обнаружился дар Заклинателя Воды, — понизив голос, сообщила она, улыбаясь до ушей. — Месяц назад, вода в ее ванне вдруг принялась течь вверх. Вся семья ждет не дождется, когда она войдет в возраст для принятия в гильдию, — гордость сквозила в каждом звуке ее речи.

— Вот так так! Поздравляю, — с веселым удивлением ответил Кьелл, и заговорщическим шепотом добавил: — Как Ароха станет постарше, обязательно предупреди ее о гильдмастере Текеху, который ну очень любвеобилен. Хоть он мне и друг, но истина дороже — он ни одной юбки не пропускает, — задумчиво нахмурившись, он добавил: — И ни одних штанов тоже? В общем, пусть она поосторожнее там, — Биха весело рассмеялась.

— О похождениях Текеху знала вся Некетака, да и в Укайзо он уже успел отметиться, — ответила она. — А как ты поживаешь, Кьелл? — она продолжила со смущением. — Я ведь даже не знаю, чем ты занимаешься. Все ли у тебя хорошо?

— Все отлично, — весело улыбнулся тот. — Недавно вернулся с войны, теперь вот ищу себя в мирной жизни. Тоже думаю в наставники податься, обучать молодежь воинским искусствам — малость поднаторел в них за время своих скитаний по миру. Ищу вот место под школу, — он взглянул на женщину с преувеличенной сердитостью, — ты, как раз, самое удачное забрала.

— Этот дом я тебе не уступлю, Кьелл, — рассмеялась та. — Даже в память о твоей доброте. Ведь я здесь живу, — она с гордостью улыбнулась.

Их задушевную беседу прервал маленький Тама, с серьезной миной потянувший Биху за подол платья.

— Мы закончили, мама, — солидно сообщил он. — Будешь пловелять?

— Ну, не буду тебя отвлекать, — дружески кивнул женщине гламфеллен. — Бывай, Биха.

— Буду рада видеть тебя в гостях, Кьелл, — улыбнулась та. — Тебя, и твою подругу. Увидимся, — помахав рукой, она поспешила к нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу малышам.

«Не, подругу сюда приводить — не вариант: бедную Биху удар хватит,” весело думал Кьелл, продолжая свой путь по улицам Укайзо. «Но почему бы и не зайти в гости как-нибудь? Интересно, есть ли связь между задаренными мелкой реликвиями Ондры, и прорезавшимся у нее талантом Заклинателя? Может статься, не отвертится маленькая Ароха от великих дел в будущем.»

***

Кьелл опустился на привычный стул рядом с малым троном в саду на крыше, и протелепатировал с любопытством взглянувшей на него Онеказе: «Дождусь конца твоего рабочего дня, и познакомлю тебя кое с кем. Тебе понравится.» Та, подарив ему еще более заинтересованный взгляд, вернулась к выслушиванию докладчика-матару.

Проведя сегодняшний день в поисках недвижимости под будущую школу,