Геркулес шагает по узкой улице, тускло освещённой красными фонарями. Ему двадцать шесть лет, он могуч, словно имперский бомбовоз «Грешный адмирал Чу» и красив, будто круизный лайнер «Святая Николь».

Геркулес улыбается. Он уверен в своей силе, и чуть меньше — в своей красоте.

Из тёмного переулка выходят три сутулые фигуры. Их намерения очевидны. Они движутся навстречу Геркулесу будто уродливые пиратские перехватчики.

Одного Геркулес сшибает подобранным камнем, другого отшвыривает движением плеча, третьему ломает руку. Из расплющенных пальцев на брусчатку падает нож. Геркулес пинком отправляет его во тьму переулка — нож летит, словно ракета, рыжие искры отмечают траекторию его движения.

Это опасная встреча — не первая. Десять минут назад Геркулес раздробил челюсти двум бандитам, преградившим дорогу. Пятнадцать минут назад Геркулес разметал компанию пьяных солдат, требовавших от него невозможного. Двадцать минут назад Геркулес сломал ключицу местному громиле, собирающему деньги со всех, кто направлялся из космопорта в город.

Наверное, кому-то Фиштаун кажется опасным городом. Но только не Геркулесу, побывавшему на десятках миров. Фиштаун — просто рай, если сравнивать его с Городом Черепов, что на Мёртвой Планете, или с Поселением № 3 на Планете Тюрем…

Улица поворачивает. Геркулес поворачивает вместе с ней. Он рассматривает вывески, подсвеченные красными круглыми фонарями. Он ищет ту, о которой недавно рассказывал капитан, и о которой так часто вспоминали боевые товарищи — вольные наёмники с «Чёрного варяга».

Теперь Геркулес идёт медленней. Он больше не улыбается, он сосредоточен. Вывесок много, и он боится пропустить нужную. Потому неподвижного человека, сидящего посреди дороги, он замечает не сразу.

Геркулес нагибается и жёсткими пальцами выворачивает из мостовой булыжник. Камень большой — но он весь прячется в кулаке наёмника.

Геркулес замечает, что на коленях сидящего человека лежит «Шершень» — плазменный карабин, пятьдесят лет назад разработанный оружейниками Высочайшей Унии. Геркулес видит, что сидящий человек стар и немощен. Геркулес уверен, что булыжник в его руке более смертоносен, чем карабин в руках старика — и потому без опаски идёт вперёд.

— Готов поспорить, я знаю, что ищет здесь герой-одиночка, — голос старика скрипит и дребезжит, словно поношенный корабельный корпус при запуске маршевых двигателей.

Геркулес останавливается и молчит. Пять шагов отделяют его от старика. Стены домов нависают над ними. За прямоугольниками окон — чёрными и светлыми — идёт другая жизнь. Отзвуки её слышны и здесь: вздохи, стоны, крики, смех. Лёгкий ветер покачивает шары светильников — и лёгкие тени шевелятся в такт их движениям, в такт звукам, доносящимся из-за окон.

— Заведение мамаши Ти… — Высохший старик гладит ствол «Шершня», искоса смотрит на молодого могучего красавца. — «Тугой бутон розы». Ты ведь туда направляешься?

— Да, — отвечает Геркулес. — Где оно?

— За моей спиной. И чтобы попасть туда, тебе придётся пройти мимо меня.

Старик видит, как меняется лицо Геркулеса, видит, как вздуваются мощные мышцы, — и смеётся, и машет рукой:

— Нет, я не собираюсь вставать у тебя на пути, и тебе не нужно убивать меня, чтобы пройти дальше. Мой карабин — не для таких как ты. Он для тех, что прячутся в тени и поджидают одиноких путников. Ты ведь сталкивался с ними сегодня, ты проходил сквозь них — я слышал их крики. Не опасайся меня, не считай своим врагом. Я просто хочу, чтобы ты выслушал меня, прежде чем переступишь порог «Бутона розы». Я хочу предупредить тебя о великой опасности, что поджидает тебя там.

Теперь смеётся Геркулес. Старик серьёзно на него смотрит, вздыхает и продолжает:

— Знаешь ли ты, чем заведение мамаши Ти отличается от прочих подобных заведений, каких много на этой улице? — Он мгновение ждёт ответа, а потом кивает, и сам отвечает на свой вопрос:

— Конечно, знаешь. Иначе ты был бы сейчас в одном из домов, мимо которых прошёл, следуя сюда… А слышал ли ты о Тартусе Зольде? В разных мирах у него были разные прозвища, но чаще всего его называли Космическим Ухарем. Ему было двадцать лет, когда он исхитрился и уничтожил флагманский корабль Золотой Эскадры. В двадцать два года он отбил у повстанцев «Эрика Великолепного» и стал его капитаном. В двадцать три — покорил планету эль-гунов. В двадцать четыре — раскрыл заговор некроианцев и был награждён Орденом Чести первой степени…

Старик перечисляет заслуги героя, и глаза его делаются мутными.

— Я слышал об Ухаре, — говорит Геркулес.

Взгляд старика тут же проясняется.

— Тартусу было двадцать шесть лет, когда он впервые посетил «Тугой бутон розы». Больше об Ухаре никто ничего не слышал.

— Он пропал? — спрашивает Геркулес.

— Он пропал, — соглашается старик. — В «Бутоне розы» ему встретилась девушка, не похожая на остальных. И он лишился того, что делает мужчину — мужчиной.

Геркулес вздрагивает, невольно опускает глаза. И старик смеётся:

— Ты опять неправильно меня понял! У Тартуса всё осталось на месте. Только внутри будто сдвинулось что-то. Он перестал был Ухарем. Его уже не тянуло к приключениям, и кровь не вскипала при виде врагов и опасности. Он размяк. Его мысли были прикованы к той девушке, он хотел быть с ней рядом — а всё остальное потеряло всякий смысл. Великая сила влекла его к ней. Необоримая первобытная сила, что всегда находилась внутри его — но спала до поры до времени. Эта сила есть в каждом — в тебе тоже. И она может проснуться, когда ты войдёшь в заведение мамаши Ти.

— Он вернулся к ней? — спрашивает Геркулес и отбрасывает ненужный камень.

— Конечно, вернулся. Космические миры и бездны, межзвёздные путешествия и приключения он променял на прозябание в захудалом мирке — рядом с ней.

— Я слышал похожие истории, — говорит Геркулес. — Одна была про сержанта Жака со «Святой Фелевины», другая — про Фила — Бешеного Буйвола. Многих эти байки пугают. Но не меня. Нет такой силы, что могла бы отбить у меня тягу к приключениям. Нет ничего, что отвратило бы меня от вольной жизни.

Сказав так, Геркулес проходит мимо