Шрифт:
Закладка:
— Колыбель смертного неба, — произнес он чуть тише, чем, наверное, следовало бы. — В одном далеком краю, в долине Рек и Озер, где жили простые охотники, я слышал песню об этом месте.
Почему-то Хаджар вспомнил, как стоял на берегу водопада и думал о том, как ему вернуться обратно в столицу, а бывалый охотник Робин предлагал ему остаться.
Тогда он точно так же вглядывался в собственное отражение.
— “Чтобы попасть к Горе Предков, нужно…”
— Я знаю, — Хаджар перебил демона.
А затем, чуть погодя, повторил:
— Я знаю…
И, одновременно с этим, он шагнул вперед.
Не было ни всплеска, ни шума воды, ни ощущения холода и влаги. Сложно было сказать падал ли Хаджара или взмывал все выше и выше. Он попросту ощущал себя посреди бескрайних небесных простор, а прямо напротив него застыла фигура воительницы.
Её красные волосы разметались по небу самым ярким из рассветов, что видел прежде Хаджар. Золотая глефа протянулась струей пламени, обернувшись пылающим закатом.
Теперь он понимал, почему воительница, за все это время, так и не нанесла ни единого удара; почему не попыталась остановить вторженца.
Все просто…
Любой из её ударов, даже самый простой, мог поставить под угрозу жизни остальных стражников и, пожалуй, сам регион Чаш Духов — места, где рождались всех миров.
Хаджар перехватил меч и поднял его над головой, застыв в самой базовой из нападающих стоек. Не было никакого смысла обороняться или думать, что он может защититься. А потому у него оставался лишь один выход — нападать первому.
Как в той старой, глупой легенде о лучнике, что решил поразить само солнце, чтобы отнять у Ирмарила его славу величайшего из лучников. Вот только стрела, выпущенная смертная, так и не достигла цели, потому что запуталась в волосах у неба.
Хаджар раньше не понимал этой фразы — “запутаться в волосах у неба”, но теперь… теперь, кажется, он смотрел ему прямо в глаза. Золотые и красные… похожие на закат, слившийся воедино с рассветом.
Или это была аватара неба… а может воительница фейри все еще оставалась простой воительницей и все, что видел Хаджар, это лишь наваждение на фоне открывшихся способностей развитой стадии Безымянного.
Он не знал.
Просто оттолкнулся ногами и, вложив в удар терну и мистерии, нанес первый удар.
Сталь ударила о сталь и несколько искр взмыли в оба неба, застыв на глади где-то посередине между ними.
Хаджар заскользил ногами по водной глади и вновь осознал себя стоящим на бортике чаши. Перед ним, на прежнем месте, находилась и воительница. По её левой руке сбегала струйка крови. Мерцая звездным блеском, она падала на ромашки, окрашивая цветущий луг в те же краски, что и одежды миледи.
Хаджар вытащил из пространственного кольца кожаный жгут и перетянул им ногу. Техника укрепление плоти и энергетическое тело обязательно залечат рану, но учитывая, что та была нанесена далеко не простым адептом и не самым тривиальным оружием, на это наверняка уйдет какое-то время.
Время, которое он не собирался терять, проводя его в плену местных метафор.
— Мне нужно пройти, — процедил Хаджар.
— Я не могу вас пустить, — покачала головой воительница.
И тогда Хаджар вновь бросился в атаку. Каждым шагом касаясь водной глади, создавая волны ряби на её идеально ровной поверхности, он все ускорялся и ускорялся, пока не превратился во вспышку синего света. Та ударила и закружила в бешенном танце стали и оружия с лентой другого света — красного.
Они танцевали среди волн небесной воды. Отталкивались от брызг белоснежной пены и вновь взмывали под купол обоих небес, одновременно отдаляясь и приближаясь друг к другу.
В абсолютной тишине, нарушаемой лишь звоном их оружия, бились два воина. Не было ни вспышек техник, ни гула от энергий, ни света терны. Только оружие и два силуэты, застывших на водяной глади посреди двух небес.
Они наносили друг другу удары, не щадя ни себя, ни противника. Кровь все чаще окрашивала цветы на границе сферы, пока те и вовсе не превратились из золотых в красные. Будто…
Будто бы закат сменился рассветом.
Хаджар, израненный и уставший, вновь приземлился на границе Чаши. Кровь стекала по его телу, а белоснежные доспехи изорванными хламидами качались на ветру.
Миледи воительница, так же израненная, полуобнаженная, стояла на другой половине. Её глефа все еще была направлена острием в грудь Хаджара.
Стражница и не думала отступать.
— “Ты совсем идиот?! Её подпитывает Чаша! Тебе не пройти напролом! Нужно…”
— Я знаю, — повторил Хаджар. — Знаю…
Он знал… но не хотел уходить вот так — не схлестнувшись в честном и открытом поединке. Убрав меч в ножны, Хаджар упер кулак в ладонь и низко поклонился.
— Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер северных Долин.
Какое-то время воительница стояла неподвижно, а затем взмахнула глефой и вонзила её в землю. Повторив жест Хаджара, она произнесла:
— Меня зовут Адриэль Элаен, Страж Высоких Небес.
Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, а затем… Затем Хаджар с силой оттолкнулся от бортика, но вместо того, чтобы нырнуть вниз, он прыгнул наверх.
Птица Кецаль вновь расправила крылья и понеслась среди облаков, все набирая и набирая высоту. Следом за ней мчалось пылающее золотым пламенем копье, но куда ему было до скорости птицы, чья крылья наполнились ветром звездного пути.
Вскоре Адриэль осталась одна посреди окровавленных цветов. Она смотрела на водную гладь, а где-то там, внизу… или наверху… летела птица Кецаль.
* * *
Хаджар рухнул на спину. Стремительное падение… или взлет, окончилось весьма болезненным приземлением. Судорожно хватая ртом воздух, Хаджар кое-как принял сидячее положение.
Небесные просторы и странные чаши сменились вполне тривиальной просекой посреди высокого леса. Леса, в центре которого поднималась огромная гора, на фоне которых монумент Скалы Ненастий выглядел песчаным замком, сооруженным детьми на речном пляже.
— Вот ты и пришел в третий раз, — прогудел древний монстр, обитавший на этой горе. — Как я и говорил прежде, юный дракон.
Хаджар отдышался и поднялся на ноги.
Ему нужно было продолжать свой путь.
Глава 1586
Хаджар медленно ступал по лесу. Третий раз он уже пробирался через заросли и рощи, цепляясь
