Шрифт:
Закладка:
ДЭН УАЙСС: Станнис хочет занять трон не из жажды власти, а потому, что всегда все делал по правилам. По закону наследник он, и всякий, кто ему препятствует, преступник в его глазах.
ЛИАМ КАННИНГЭМ: Мне нравится, что Давос, скромного происхождения и к тому же контрабандист, оказывается гораздо человечнее всех Ланнистеров и большинства Старков. Он не борется со своей совестью, она заложена в его ДНК. Власть его не интересует. Он глубоко верный, порядочный человек. Мне хотелось, чтобы он хоть раз сказал что-то на публику, но на это времени не нашлось, поскольку в книге уже рассказана его предыстория.
КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Мне нелегко далась эта роль. В первый съемочный день я сжигала богов в присутствии многих знаменитых актеров, а такая уверенность в себе не по моей части. Я нервничала, стеснялась, но не должна была этого показать: Владыка Света, и все тут. К тому же мое платье сидело так плотно, что я не могла ничего под него надеть. В жизни так не мерзла.
ЛИАМ КАННИНГЭМ: Кэрис мерзнет, даже если в вулкан ее посадить. Всегда ходит с грелкой, не переносит холода.
КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Точно. Даже летом умудряюсь простужаться, и это плохо для роли, ведь Мелисандре никогда не бывает холодно. Не повезло мне.
Диллэйн завоевал себе репутацию самого антимедийного актера из всего состава «Престолов». Французскому изданию Libération он как-то признался, что не понимает «ни этого сериала, ни успеха, которым он пользуется» и что согласился на эту роль «в том числе из-за денег».
КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Станнис не из обаятельных персонажей, и наблюдать за ним очень интересно. По-моему, актер тоже не до конца его понял, потому он и получился таким непредсказуемым. А я так полностью и не разобралась в отношениях внутри этой четверки.
ЛИАМ КАННИНГЭМ: Должен заступиться за Стивена. Это превосходный актер с отличной репутацией, просто интервью не любит давать. Он человек прямой, и то, что он говорит, обязательно выхватывают из контекста, а потом его же ругают. Один из тех, с кем прекрасно работается, потому что эго ему не мешает.
Вот вам пример: в начале третьего сезона я вхожу в замок, где все меня считают погибшим. Станнис сидит у окна. При виде меня актер-середнячок вскочил бы, выждал момент и произнес свою реплику: «Я думал, что ты погиб». А Станнис смотрит через плечо и говорит это без всяких эмоций. Не ищет легких путей, не поставляет материал для рекламного ролика.
Гетин Энтони снимался с Диллэйном в сцене переговоров, на которых присутствует и Кейтилин Старк. Диалог ни к чему не приводит: оба брата не желают отказываться от Железного Трона. О Диллэйне Энтони не сказал ничего, но саму сцену весьма загадочно назвал «поучительной».
ГЕТИН ЭНТОНИ: Она до сих пор немного смущает меня. Я много узнал в тот день и надеюсь, что все хорошо получилось, но не уверен. Странно, в общем. Думаю, я так в это влез, что мне трудно отделить себя от своего персонажа в его ключевой момент.
В конце я говорю: «Можете вы поверить, что я когда-то его любил?» (классная реплика) – и мчусь галопом с утеса. Мишель Фэйрли у нас призовая всадница – выросла в тех местах, без седла ездила, – но по роли должна скакать вслед за мной, что для новичка в верховой езде неуютно. Я справился, но далеко не так уверенно, как она, и не так быстро, как требовалось.
Самая странная сцена в том, что касается готической группы Драконьего Камня – а может быть, и во всем сериале, – это та, где нагая Мелисандра рожает теневого демона, который затем убивает Ренли.
ГЕТИН ЭНТОНИ: Ренли часто критикуют за стратегическую наивность, а я говорю: «Он не наивный, он просто не понял, что тут будет магия». В мире, где в волшебство не верят, это вполне понятно.
Колдовские роды снимали в пещерах Кашенуд на побережье Северной Ирландии, а «ребенка» изобразили позже с помощью компьютерной графики.
ЛИАМ КАННИНГЭМ: Чистое безумие. Пещера эта больше напоминает воронку, и холодный ветер продувает ее насквозь. Кэрис, бедняжка, совсем нагая, не считая накладного живота, и трое мужиков вставляют ей между ног трубки, чтобы воздушные пузырьки выходили и было заметно движение. Очень все унизительно, но она потрясающе провела эту сцену в трудных, мягко говоря, условиях.
КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Рожаю я, значит, это компьютерное нечто. Тут же рядом Лиам, и слава богу, он меня буквально протащил через этот ужас. Полный сюр. С одной стороны, я на подъеме, ведь такое изображать нечасто доводится, с другой – без понятия, как будет выглядеть это мое отродье. И холод собачий.
ЛИАМ КАННИНГЭМ: А я должен пялиться на интимные места этой прекрасной голландки, притом так, чтобы уложиться между «мотор» и «снято». С ужасом, заметим себе. Потом вылезает «дитя». Нам в помощь приспособили человечка «Пилсбери Дафбой» на палочке. Я посмотрел это на мониторе и сказал режиссеру: «На картину Караваджо похоже», а он: «Так и задумано».
КЭРИС ВАН ХАУТЕН: Задним числом я подумала, надо ли мне было вообще обнажаться. Мало разве того, что я монстра рожаю? А в книге она как, тоже голая? (Оказалось, что да.) Ладно, с этим жить можно. Я, как правило, ни о чем не жалею, но все-таки думаю иногда, так ли уж это было необходимо. Стала щепетильнее в этом смысле. В защиту Мелисандры я всегда говорю, что наготу она использует как оружие, и это правда. Но очень уж часто она этим пользуется.
Второй сезон принес разочарование кое-кому из актеров первого. Николай Костер-Вальдау, например, весь год просидел в грязи, закованный в цепи.
НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Я из себя выходил: «Какого черта, нельзя же просто посадить меня на скамью запасных». Но развитию образа это пошло на пользу. Он сам говорит, что плен и оковы не для него, приходится иногда и через это пройти.
А Ричард Мэдден и Мишель Фэйрли (Робб и Кейтилин Старк) провели большую часть сезона в палатках, поскольку Молодой Волк вел войну с Ланнистерами. «Я чуть ли не молила: “Боже, только не в палатку опять!” – признавалась Фэйрли на
