ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Нил Маршалл все делал наперекор прежнему режиссеру. «Давайте сделаем вот это», – говорил он. Вернул многое из того, что я повычеркивал, и добавил то, о чем я даже не думал. Он истинный герой этой серии.

НИЛ МАРШАЛЛ: У меня к берегу причаливает лодка с тараном для взлома ворот. Это придает больше смысла лестницам и крючьям. А Станнис отважно вступает в бой и рубит кому-то голову.

Когда начались съемки, проблем не стало меньше. Ночная битва, первая в сериале, выматывала всех как физически, так и морально. И актеры, и технический персонал выкладывались до предела в условиях, которые иначе как мучительными не назовешь.

НИЛ МАРШАЛЛ: Все, за исключением водных сцен, снималось в Магераморнском карьере. Октябрьские дожди, холодина, грязь по колено. Вымотались все, особенно массовка, которой приходилось мокнуть больше других. Я беспокоился, что дождь придаст нашей битве вид дешевого клише, но что ж поделаешь, если он льет по-настоящему. И в результате получилось как надо.

КРИСТОФЕР НЬЮМАН: Работа двигалась без остановки, как локомотив. Не доснимешь что-то вовремя – значит, это и в сериал не войдет. А условия были ужасные.

ЮДЖИН МАЙКЛ САЙМОН (ЛАНСЕЛЬ ЛАННИСТЕР): Дождь лил три дня и перестал на четвертый. Мы все: «Блин, что ж теперь делать-то?» Последовательности не получается, а у нас еще куча работы. Выход нашли, и это был лучший пример приспосабливаемости, какой я видел на киносъемках. На дне карьера есть озерцо; было ниже нуля, но оно не замерзло, потому что вода в нем соленая. Подвели к этому озеру шланг, другой конец которого держал человек на стене. Снимаем, значит, речь Тириона: «Если я полумуж, кто тогда вы?» Мужик направляет шланг в воздух, и ледяная водичка льется на толкающего речь Питера. Там виден пар от нашего дыхания – можно подумать, что мы на Севере.

ДЭН УАЙСС: Питеру Динклэйджу не приходилось напрягаться, чтобы изобразить усталость. Побудь-ка восемь часов подряд, ночью, под дождем – еще не так устанешь.

НИЛ МАРШАЛЛ: Но он очень радовался, что возглавляет отряд и может помахать топором. Приятное разнообразие для его героя вместо шлюх и выпивки.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Некоторым Тирион больше нравится, когда он смешной и пьяный. Но пьяные и смешные живут недолго.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Речь Тириона перед вылазкой взяли почти целиком из книги: «Так вперед и убьем этих храбрецов!» Люблю эту сцену.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Надо быть твердо уверенным в себе, чтобы нечто подобное прокатило. Уверен, вообще-то, не я, а Тирион, но его решимость передается и мне. Такой уж это персонаж.

Боевые эпизоды чередуются со сценами в крепости Мейегора, где подвыпившая Серсея насмехается над Сансой.

ЛИНА ХИДИ (СЕРСЕЯ ЛАННИСТЕР): Мы впервые видим Серсею такой разнузданной – обычно-то она хитрая и сдержанная. Выпив лишнего и предвидя близкую смерть, она говорит все в открытую. Вроде бы опекая Сансу, она не может удержаться, чтобы не помучить ее. Думаю, ей просто досадно, что они, женщины, вынуждены сидеть взаперти. Понимаете, о чем я? Она правда думает, что опекает ее. Ужасная женщина, что тут скажешь.

НИЛ МАРШАЛЛ: Я, помнится, сказал Лине: «Серсея ведет себя, как чья-то пьяная тетя на свадьбе. Она перепила и уже не соображает, что несет». И Лина сразу эту мысль ухватила.

Хиди заметно сочувствует Серсее, когда та говорит Сансе: «Лучше выйти против тысячи мечей, чем сидеть здесь с толпой перепуганных куриц». Актриса рвется в бой, как и ее героиня.

ЛИНА ХИДИ: Я все время просила дать мне коня и меч.

Для водных съемок соорудили лодку на самой обыкновенной парковке, а воду добавили потом с помощью визуальных эффектов. Эта лодка, пожалуй, самый большой и частый обман во всем сериале. Она изображала все парусники – баратеоновские, таргариеновские, ланнистерские и грейджоевские (только нос «Молчаливой», корабля Эурона Грейджоя, сняли отдельно). Так что Каннингэм, пока большинство состава снималось в карьере, следил на парковке за приближением судна с диким огнем.

ЛИАМ КАННИНГЭМ (ДАВОС СИВОРТ): На самом деле оно маленькое, около шести футов в длину. Когда двое парней ввозят ее на парковку, из двух трубок в ней течет зеленая жидкость. Я старался притвориться, что она настоящая.

Бронн, пустив огненную стрелу, поджигает судно, и зеленое пламя поглощает флот Станниса. Эффекты доделывали в последнюю минуту перед показом серии.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Компьютерные фокусы вставили за неделю до показа, а контрольный отдел HBO получил запись за двадцать минут до крайнего срока сдачи.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН: Вспышка дикого огня – это что-то. Одна из моих самых любимых серий. И определенно самая лучшая из четырех, которые я сам написал.

КРИСТОФЕР НЬЮМАН: Битва при Черноводной послужила показателем наших способностей. Мы сделали то, что не считали возможным, и положительный результат задал тон всем последующим сезонам.

ЛИАМ КАННИНГЭМ: Нил прислал мне рецензию из Rolling Stone: «Лучший час экранного времени в истории телевидения». И добавил к этому – он ведь раньше не снимал сериалы: «Неплохо для новичков».

Глава 9

Пламя и лед

Оборванная Дейенерис стоит перед высокими воротами Кварта. Мать Драконов с остатками своего кхаласара только что пересекла страшную Красную Пустыню, но изнеженные правители города отказываются ее впустить. Эмилия Кларк, стоя прямо и гордо, звучно провозглашает: «Когда мои драконы вырастут, мы вернем все, что у меня отняли, и уничтожим всех, кто навредил мне. Мы сотрем в пыль их армии и обратим в пепел их города. И если вы прогоните нас, мы сожжем вас первыми».

Дэн Уайсс, следя за Кларк на мониторе, восхищался тем, как воплотился в ней дух грозного дотракийского кхала. «Она выглядит по-настоящему круто, – говорил он о миниатюрной актрисе. – Я, мужик шести футов (180 см) ростом, в жизни бы так не сумел. Тут надо передать, что ей по правде кранты, если она не войдет в этот город».

Сентябрь 2011 года. Кларк третий день снимается на солнцепеке в хорватском карьере. Ее длинные темные волосы спрятаны под шапочкой, приклеенной к голове, поверх водружен серебристый парик. Ей кажется, что ее череп печется в духовке. После сцены актриса уклонилась от запланированного интервью, сославшись на тепловой удар, а после, на той же неделе, весело объяснила: «А, это? Да просто измучилась от жары…»

Истинную причину своего недомогания она открыла лишь спустя восемь лет. После съемок первого сезона у Кларк в лондонском спортзале случилось кровоизлияние в мозг. «Мне показалось, что мозг сжимает