Шемаху и Кюрдамир, с тем чтобы отрезать пути отхода мусаватистских войск к западной границе. Стрелковые дивизии, следуя вдоль берега Каспия, займут Апшеронский полуостров. Волжско-Каспийской флотилии поставлена задача — высадить десант в районе станции Алят, к югу от Баку, перерезать морские коммуникации и внезапным налетом овладеть в Бакинском порту всем нефтеналивным флотом.

Выслушав командарма, Анастас Иванович Микоян обратился к нему с просьбой разрешить ему отправиться в Баку вместе с отрядом бронепоездов.

— Я лично не возражаю, — ответил Михаил Карлович, — но должен предупредить, что это опасно. По данным нашей разведки, на подступах к Баку имеются две линии мощных укреплений, предстоит серьезное сражение.

— Это не может поколебать моего решения идти с броневым отрядом, — настойчиво просил Микоян.

— Надо удовлетворить просьбу, — вмешался в разговор Сергей Миронович. — Пусть Анастас Иванович отправится с отрядом в качестве политического уполномоченного Реввоенсовета армии. Не возражаете?

Левандовский согласился. На следующий день Анастас Иванович появился в штабном вагоне командующего с молодым человеком.

— Это член Бакинского комитета партии товарищ Ломинадзе, — представил он юношу. — Сегодня ночью он перешел границу возле Дербента и доставил ценные сведения.

Посланец из Баку сообщил, что мусаватисты сформировали армию численностью около 30 тысяч человек, подавляющая ее часть находится в районах Карабаха и Зангезура, где идут боевые действия против армянских дашнаков (так назывались сторонники националистической партии «Дашнакцутюн», стоявшей во главе существовавшей тогда Армянской буржуазной республики). На границе с Дагестаном расположено всего 3 тысячи солдат, а в Баку — пехотный полк и юнкерское училище.

— 22 апреля состоится нелегальное заседание Бакинского бюро Кавказского краевого комитета РКП (б), — сообщил Ломинадзе. — Товарищи просят прислать кого-нибудь из руководителей армии для согласования совместных действий.

Той же ночью посланец бакинских большевиков и представители 11-й армии отправились в обратный путь, а через несколько дней от них поступили важные известия — на экстренном заседании ЦК Компартии Азербайджана и Бакинского бюро Кавказского крайкома РКП (б) образован временный Азревком и утвержден план восстания. Все партийные организации Баку перешли на военное положение. Участники заседания приняли обращение ко всем коммунистам и членам профсоюза о необходимости взять власть в свои руки. Получив это сообщение, Левандовский вызвал из Дербента, где стояли бронепоезда, командира отряда М. Г. Ефремова и комиссара И. Г. Дудина. Они доложили о готовности к предстоящему походу.

— Почему захваченные у белых бронепоезда до сих пор значатся у вас под номерами? — поинтересовался Левандовский. — У нас в армии, как вы знаете, так не принято.

— Не успели, товарищ командующий, — виновато оправдывался Дудин.

Михаил Карлович тут же позвонил по телефону Мехоношину и попросил его зайти на несколько минут. Обменявшись мнениями, решили бронепоездам, идущим на Баку, дать имена: «3-й Интернационал», «Красный Дагестан», «За власть Советов», четвертый был назван именем Тимофея Ульянцева — большевика-подпольщика, погибшего за освобождение Азербайджана.

— Получен приказ командующего фронтом Тухачевского и члена Реввоенсовета Орджоникидзе, — продолжил разговор Михаил Карлович и взял со стола листки бумаги с отпечатанным текстом.

Ефремов и Дудин вытащили из планшетов блокноты, достали карандаши.

— Записывать ничего не надо, приказ вы получите перед началом операции, мне бы хотелось остановиться на трудностях, которые встретятся на вашем пути. Задача у вашего отряда особая. Сегодня утром из Баку доставлено письмо от члена ЦК Азербайджанской коммунистической партии большевиков товарища Нанейшвили. В нем он сообщает, что мусаватисты грозят в случае нашего наступления выпустить в море весь запас нефти и поджечь промыслы. Ваша задача — совершить молниеносный бросок и предотвратить это преступление.

— Приказ будет выполнен, товарищ командующий, — пробасил Ефремов, поднимаясь с места.

Михаил Карлович посмотрел на могучую фигуру командира отряда.

— Верю вам, Михаил Григорьевич! Но хочу еще раз предупредить и предостеречь. Первый угрожающий участок на вашем пути — Самурский мост, по которому проходит демаркационная линия. Разведка сообщает, что мост с той стороны минирован. Мощный опорный пункт обороны у мусаватистов создан и возле станции Ялма, где сосредоточены крупные воинские соединения. Но особое внимание надо обратить на станции Кизил-Бурун, Килязи-Яшма и Сумгаит. На этих участках железная дорога проходит по берегу моря и открыта для обстрела корабельной артиллерией. Вам передается несколько морских орудий с прислугой для возможной борьбы с вражескими судами. Серьезное препятствие ждет вас у станции Баладжары, где сквозь горный хребет проходит длинный тоннель. Подходы к нему прикрывают артиллерийская батарея и пехота противника. Для борьбы с нею в состав вашего отряда включается 299-й полк 28-й стрелковой дивизии. Действуйте решительно, инициативно, без колебаний, докладывайте о своем движении через каждые два-три часа.

Уже в дверях командарм остановил комиссара Дудина:

— Иван Григорьевич, с вами отправляется группа бакинских большевиков — Анастас Микоян, Габиб Джамбиев, Ганфар Мусабеков. Они подробно познакомят с положением в Баку, помогут выполнить поставленную задачу. Вы же, в свою очередь, головой отвечаете за их жизнь.

Спустя много лет Анастас Иванович Микоян писал о командующем 11-й армии: «Михаил Карлович Левандовский запомнился мне как решительный и волевой командир. Вдумчивый, скупой на слова, он говорил обычно кратко, но всегда продуманно и содержательно. Большие организаторские способности, выдающийся талант военачальника, беспредельная преданность Коммунистической партии и советскому народу — вот главные черты этого замечательного человека».

А тем временем в ночь на 27 апреля на улицах Баку появились вооруженные рабочие дружины. По заранее разработанному плану они начали занимать полицейские участки, арестовывали на квартирах мусаватистских министров и офицеров. Моряки Каспия во главе с большевиком Ченгизом Ильдрымом разоружили солдат береговой артиллерии, расположенной на Баиловских высотах, сняли орудийные замки. После этого они захватили здание радиостанции, лишив мусаватистское правительство связи с внешним миром. С восходом солнца на реях боевых кораблей Каспийского флота поднялись красные флаги. Суда вошли на бакинский рейд и направили свои орудия на здание, где помещался парламент буржуазных националистов.

Азербайджанский ВРК и президиум профсоюза нефтяников вручили правительству мусаватистов ультиматум о сдаче власти и тут же, воспользовавшись радиостанцией Каспийского пароходства, направили в Москву В. И. Ленину телеграмму: «Не имея возможности собственными руками удержать натиск соединенных банд внешней и внутренней контрреволюции, Временный революционный комитет Азербайджана предлагает правительству Российской Советской республики вступить в братский союз для совместной борьбы с мировым империализмом и просит немедленно оказать реальную помощь путем присылки отрядов Красной Армии».

Советское правительство немедленно откликнулось на просьбу рабочих и крестьян Азербайджана. Оно отдало распоряжение командованию Кавказского фронта о начале операции. Среди ночи Левандовского вызвал к телефону командующий фронтом Тухачевский и коротко сообщил:

— Михаил Карлович! Только что из Москвы поступило указание — перейти