Шрифт:
Закладка:
Хотя уже в 1900 году Американская библиотечная ассоциация и признала детскую литературу одним из направлений своей деятельности – по совпадению, в тот самый год, когда Баум издал первую книгу о стране Оз, – академические исследования в этой области начались довольно поздно. Университет Питтсбурга и Саймон-колледж открыли курсы по детской литературе в 1933 году, но считается, что серьезное ее изучение в США началось в 1970‐е. Изначально исследованием детской литературы занимались педагогические факультеты и кафедры библиотечного дела, они сосредотачивались на описательных и исторических аспектах, но в 1970‐е эти исследования распространились на кафедры английской филологии, истории и популярной культуры (организованные в 1973 году), там детская литература рассматривалась в контексте литературной теории и критики. В 1972 году профессор английской филологии Университета Коннектикута Франселия Батлер начала выпускать первый научный журнал, посвященный изучению детской литературы: «Детская литература: Великие исключенные», который позднее стал называться просто «Детская литература». Потом появились и другие научные журналы о детской литературе, а также книжные серии академических исследований, посвященных тенденциям и проблемам в этой области. В 1973 году Батлер и Энн Деверо Джордан, профессор английской филологии в Университете Западного Мичигана, создали Ассоциацию детской литературы, которая по сей день остается основной американской профессиональной организацией, посвященной изучению детской литературы, и таким образом помогает определять направления развития в этой области.
Несмотря на невероятный прогресс в исследовании как детской литературы, так и популярной культуры, позволивший включить эти две дисциплины в академический канон, критические работы по детской литературе все еще часто обходят вниманием Баума и его книги о стране Оз, ссылаясь на их невысокое качество и репутацию популярного чтива. Когда в 1980 году в Ассоциации современных языков возникла секция детской литературы, комиссия из экспертов-профессионалов создала канонический список из шестидесяти трех книг, которые были объявлены основополагающими произведениями в этом жанре. «Удивительный волшебник страны Оз» и, само собой, все книги серии не были включены в это перечень, опубликованный в трехтомнике «Основные произведения: лучшее в детской литературе»16, по причине их очевидных стилистических художественных недостатков. Отмечая «причудливое воображение» как главную отличительную черту книги Баума, редактор трехтомника Перри Нодельман называет ее «небезупречным шедевром, увлекательной книгой, которая заслуживает большего восхищения, чем она получает от специалистов по детской литературе» (Nodelman 1989, 11). Развивая свою мысль, он поясняет:
Вряд ли Баума можно назвать особо искусным стилистом; на самом деле его проза довольно небрежна, так что отличительная особенность его произведений заключается в противоречии между изобретательной фантазией и натужным прямолинейным ее представлением (1989, 12).
Такая оценка работы Баума вызывает вопрос: что же определяет хорошую детскую литературу? И кто должен принимать решение? В последние годы дети все громче заявляют о своих предпочтениях и хотят быть услышанными.
Те же самые упреки в низком качестве текстов и их вредном влиянии ученые предъявляли и семи книгам Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере; тем не менее, как и в случае с книгами о стране Оз Баума, они стали самыми главными бестселлерами всех времен, которым мы должны быть благодарны за обращение в страстных читателей фэнтези целого поколения детей. Рекордные цифры продаж первых книг Роулинг заставили «Нью-Йорк таймс» создать в июле 2000 года отдельный список детских бестселлеров, чтобы убрать Гарри Поттера из топов традиционного рейтинга, несмотря на то что эти книги читали не только дети, но и взрослые. Хотя подобные усилия также подтверждают значение детской литературы, само это решение выделить детские книги в особый список свидетельствует об устойчивости популярного мнения, что детская литература – это литература более низкого качества, чем та, что создается для взрослых, особенно это касается тех книг, которые становятся популярными. Лана Уайтед объясняет:
Весьма распространенным стереотипом является точка зрения критиков, согласно которой произведения великой литературы и высоких художественных достоинств не способны снискать коммерческий успех <…> некоторые, развивая эту мысль, утверждают, что коммерческий успех и литературное качество – в худшем случае взаимно исключают друг друга, а в лучшем – обратно пропорциональны (Whited 2002, 7).
К 2000 году книги о Поттере были переведены на почти сорок языков и издавались по всему миру. Дж. К. Роулинг дала огромный толчок книжным продажам по всему миру, но именно этот факт некоторые считают причиной ее непризнания. Называя книги о Гарри Поттере «феноменом», Джек Зайпс отмахивается от них, говоря:
Если вы прочитали одну, то считайте, что прочитали все: фабула одна и те же, и на мой взгляд, сюжетные линии становятся до раздражения скучными, после того как вы прочитали первую книгу (Zipes 2001, 176).
Он утверждает, что успешные продажи объясняются привычкой «потреблять без разбора» и объясняет: «Сегодня опыт чтения у детей определяется масс-медиа и рынком, так что удовольствие от чтения и понимание прочитанного часто диктуется общественным мнением» (2001, 172). Несомненно, книги Роулинг, как и серия Баума, отчасти обязаны своей популярностью коммерческим киноверсиям, но называя их «вторичными» и «популярной беллетристикой» – или того хуже – и полностью исключая из критического дискурса, невозможно лишить их культурного влияния, пусть и противоречивого. Объявив книги о Поттере негодными для детского чтения, потому что они прославляют магию и волшебство, и потребовав запретить их, консервативные христианские группы и несколько десятков школ в разных регионах США действовали точно так же, как в конце 1950‐х поступали с книгами Баума. Утверждая необходимость серьезной критической оценки книг о Поттере, Жизель Анатоль обращает внимание на то, что они «могут стать произведениями, оказавшими наибольшее влияние на формирование этого поколения, и поэтому нуждаются в исследовании и изучении, а не в отбраковке, как заурядное криминальное чтиво, поп-культура или мимолетная мода», поскольку они определенно повлияют «на интеллектуальное и социальное развитие сегодняшних детей и завтрашних взрослых» (Anatol 2009, XV). Содержит ли книга глубокие смыслы, служит ли высоким целям или только развлечению, не определяет того, чтó эта книга может означать для ребенка и как она способна повлиять на его жизнь. Это подтверждается вновь и вновь, когда взрослые обсуждают степень влияние на них прочитанного в детстве – неважно, была ли это популярная беллетристика или серьезная литература.
В США и в России контроль за детской литературой и чтением, педагогические идеи и издательские методы во многом были похожи. Советскому государству, как еще одному молодому обществу, которое стремилось сформировать
