помешать. Помещение самой библиотеки, кстати, было огромным — занимало целый этаж, и до потолков было забито стеллажами с книгами, ящиками со старинными свитками. Несколько компьютеров для оцифрованной информации, глиняные таблички, берестяные грамоты, папирус, камни с неизвестными символами — тут имелись и такие экспонаты, хранящиеся в специальных стеклянных кейсах где поддерживались идеальные условия для их храниния.

Не такой огромный архив, как в Аркануме, конечно — но для личной коллекции подобное собрание текстов было просто невообразимым.

И честно говоря, я планировал выделить один или два дня, чтобы покопаться тут как следует.

— Это впечатляет, Пётр, — заметил я, когда слуги накрыли на стол и ушли, — Уровень детализации твоих иллюзий просто запредельный. Но позволь сразу спросить — ты уже запатентовал технологию?

— Пока ещё нет. А что, хочешь украсть? — усмехнулся князь.

— Разумеется, нет. Вот только дело в том, что я сам веду разработки в этом направлении.

— В самом деле⁈ — удивился Салтыков, — Надо же, умные головы посещают одинаковые мысли! И как у тебя успехи?

— Ну, ресурсов у меня твоих нет, — я развёл руками, — Поэтому — медленно. Однако… У меня есть то, чего нет у тебя.

— Ну-ка ну-ка! — заинтересовался мой собеседник, расправляясь с кесадильей из медвежатины, — Удиви.

— Персонажи. Они…

— Простенькие, да. Слишком много мороки с тем, чтобы превратить их в «живых». я нанял с десяток ребят из игровой индустрии, чтобы они вместе с моими магами-конструкторами работали над «искусственным интеллектом» этих болванчиков, если так можно сказать. Но дело всё равно движется медленно. Создать симуляцию хотя бы как в видеоиграх — уже большое дело. Погоди-ка… Хочешь сказать, у тебя есть решение⁈

— Есть, — усмехнулся я, отпивая красного вина из бокала, — И очень даже работоспособное.

— Та-так-так… Ты не перестаёшь меня удивлять. Прости за нескромный вопрос — ты же пока ученик?

— Ага.

— И как ты умудрился сделать то, чего за два месяца не достигли нанятые мной магистры?

— Ты обалдеешь, когда узнаешь.

— Интригуешь, значит?… Что ж… У тебя получается, ха! Я готов даже заключить сделку.

— В самом деле?

— Если то, что ты предлагаешь, рабочее — почему бы и нет? Мы могли бы объединить силы. Ты ведь наверняка уже думал над применением такой технологии?

— Само собой. Перспективы просто безграничные.

— И на их реализацию потребуется очень много денег.

— Без ножа режешь, князь. Но ты прав. А ведь есть ещё и другая сторона такой разработки. Как только подобный патент будет оформлен, появятся конкуренты. И без огромного состояния даже первый, кто выйдет на рынок, окажется втоптан в грязь.

— Зришь в корень. Именно поэтому я пока не афиширую свои поделки широкому кругу людей.

— Что ж… Если это предложение — я готов раскрыть свой секрет в обмен на твоё слово.

— Без проблем. Я, Салтыков Пётр Семёнович, обещаю не использовать то, о чём расскажет Апостолов Марк Григорьевич без его согласия.

Он протянул над столом руку, и по ней пробежали маленькие молнии рубинового цвета. Я пожал её, и почувствовал, как общее заклинание разделяется на две части, одна из которых тут же втянулась в мою искру.

Сделка была заключена.

— И так…

— Эмоциональные слепки.

Несколько секунд Салтыков молчал.

— Проклятье… — наконец выдохнул он, откидываясь на спинку кресла, — А ведь это идеальное решение! И довольно простое! Как мне самому это не пришло в голову⁈

— Я, честно говоря, и сам допёр до этого случайно. Но первые опыты показали, что идея очень жизнеспособная. Иллюзии не нужно программировать — они ведут себя так, как вели бы те или иные люди. Единственное — с речью я пока не разобрался, они молчат.

— Ну… Для секс-кукол это даже преимущество. Василий бы точно оценил.

Мы посмеялись, и я продолжил:

— Можно будет просто нанимать «актёров» — магов и простых людей, с которых только и остаётся, что снимать общий фон. Настроения, линии поведения в определённых ситуациях, черты характеров.

— Может возникнуть проблема с… Персональными данными.

— Ничуть. Это даже не аналог работы менталистов — никто не собирается красть чужие мысли. Да и было бы это так легко, ха! Мы просто будем делать слепок общего энергетического и эмоционального фона, безо всякой привязки к личности. Плюс — если оформлять всё это официально, можно просто составлять контракты. Кто-то согласится, кто-то нет — но это будет полноценный договор, как с актёрами.

— Звучит разумно. Вижу, ты уже размышлял над этим?

— И не один день.

— Хм… Получается, у тебя есть готовые структуры заклинаний, которые всё это делают? Снимают эмоции, связывают их с иллюзиями и закрепляют на них даже после «перезагрузки» источников питания?

— Точно.

— Охренеть, Марк! — Салтыков расплылся в широкой улыбке, — Ты хоть представляешь, какой это уровень колдовства⁈

— В общих чертах. Говорю же — случайно наткнулся на такую интересную особенность.

— Да уж… Ты не перестаёшь меня удивлять, — рассмеялся Пётр, — Всё-таки не зря ты спас мою задницу на Шабаше… Ничуть об этом не жалею!

— Было бы странно, если бы жалел.

Мы снова посмеялись, и допили бутылку вина.

— Ты же не просто так всё это рассказал мне?

— Разумеется, — настала моя очередь улыбаться, — Как я уже говорил, потянуть открывшиеся перспективы мне одному — нереально. Ты же знаешь, насколько мой род… «Богат».

— Да откуда бы?

— О, Пётр, пожалуйста, оставь кокетство для своих подружек! — тут уж я не выдержал, и рассмеялся, — Никогда не поверю, что ты не пробил информацию обо всей моей семье, прежде чем пустил на свой остров!

— Не понимаю, о чём ты, — фыркнул князь, и мы снова расхохотались.

Общаться с Салтыковым было приятно. Мы легко понимали друг-друга, не пытались казаться теми, кем не являемся, и имели довольно много общего. И несмотря на интерес к нему со стороны Юсупова (весьма туманный интерес, надо заметить, что мне изрядно не нравилось) — не воспользоваться возможностями, которые открывало знакомство с князем, было бы глупо.

Особенно в свете нашего дружеского общения.

— Я готов поделиться своими разработками, — произнёс я серьёзно, — И принять самое деятельное участие в развитии подобного бизнеса.

— Но?

— Никаких но — просто хочу половину будущей корпорации.

Салтыков поперхнулся виноградиной.

— А