Там, где налим выступает как покровитель конкретного героя (в фольклоре некоторых групп бурят и тунгусов), он является обычно не родителем, а временным воспитателем уже рожденного женщиной ребенка (Окладников А. П., 1950. С. 334–335). В одном из ульчских преданий есть эпизод о рождении ребенка от связи мужчины с камбалой, но он был обычным человеком и умер, не оставив потомства.

Думается, у сибирского населения вряд ли были когда-либо в чести тотемы-рыбы. Люди во все времена, в том числе и в период господства тотемистических верований, предпочитали искать своих первопредков в привычном видимом мире, а не в холодном, мрачном и труднодоступном мире рек, озер и морей.

Птицы

Птицевидные скульптурные изображения известны в Сибири с верхнего палеолита, но практически все сибирские верхнепалеолитические фигурки птиц происходят из одного района, а именно из маль-тинско-буретских комплексов Ангары (Археология СССР. Палеолит, 1984). Любопытно, но они здесь явно превосходят по численности все другие виды зооморфной скульптуры, что, видимо, связано с особым мифо-ритуальным статусом птиц в мировоззрении сибирского населения этого времени.

Каменные и костяные изображения птиц есть и в неолите. В Яйском неолитическом могильнике (Кемеровская обл.) найдены две миниатюрные фигурки птицы в полете (в нырянии?), одна из которых изображает лебедя. Костяная скульптурка лебедя обнаружена в одном из погребений Ордынского неолитического могильника (Новосибирская обл.). В неолите-энеолите распространяются рисунки птиц — в наскальной живописи и в декоративном оформлении глиняной посуды. Одновременно входят в моду фигурные изделия из дерева и кости, включающие в себя орнитоморфные детали. Особенно поражают своим художественным совершенством деревянные птицевидные ковши из Горбуновского торфяника в окрестностях Нижнего Тагила (энеолит; III тысячелетие до н. э.) с рукоятями в виде головы лебедя, гуся, утки (Эдинг Д. Н., 1940). Сложившаяся в это время традиция художественной деревянной и костяной скульптуры живет в Сибири во все последующие времена — вплоть до этнографической современности.

Более многостильно развивается орнитоморфная графика. Очень колоритен наскальный рисунок лебедя на одной из нижнеамурских писаниц: внутри овального яйцевидного туловища изображен крест, придающий изображению солярный облик. Солнцеподобные фигурки птиц встречаются на культовой керамике Самусьского IV поселения в низовьях р. Томи (самусьская культура; около XVII–XIV вв. до н. э.) (Косарев М. Ф., 1991 Рис. 31: 12); они вплетены в изображенную на сосудах сложную систему Мироздания. Птицы с солнечным знаком внутри известны как одна из разновидностей остяцких тамг. Ю. Б. Симченко предполагает, что они, скорее всего, означают душу-птицу — носительницу наследования жизни (Симченко Ю. Б., 1965. С. 165). У селькупов и ваковских остяков Мать-жизнедательница посылает души-птицы на Землю на кончиках солнечных лучей: куда попадет луч, там рождается ребенок.

В железном веке на территории Западной Сибири появляется много фигурок птиц, отлитых из бронзы или меди (Косарев М. Ф., 1984. Рис. 25: 3—17). Они изображались в фас, в профиль и в геральдической позе — с головой, повернутой в сторону; нередко в грудной части обозначено гравировкой человеческое лицо. Их интерпретируют или как тотемный символ, или как образ души-птицы. Мне кажется, что между этими двумя точками зрения нет противоречия. Идея светлой птицевидной человеческой сущности, скорее всего, вызрела в «тотемистическом чреве».

У нанайцев существовало табу по отношению к удоду, пустельге и одному из видов кукушки, которые считались «буни-гаса» («загробная птица») или «омиа-гаса» («душа-птица»), живущими на родовом дереве душ и одушевляющими новорожденных младенцев (Смоляк А. В., 1976. С. 140–141).

Обские угры имели родовые группы, ведущие свой корень от орла, журавля, гоголя, филина и других птиц. Значительную часть «художественной самодеятельности» на Медвежьем празднике составляли так называемые птичьи танцы, участниками которых являлись мифические первопредки в птичьем облике. Особенно почитался орел. У остяков «место, где дерево, на коем орел несколько лет гнездо вьет, может тотчас быть божественным, и орел их от всех бед сохраняет» (Паллас П. С., 1788. С. 81). 78

Ф. Страленберг в свое время отметил, что каждый якутский род «считает священным какое-нибудь существо — лебедя, гуся, ворона, и такое животное род уже не употребляет в пищу, но другие роды могут есть» (Strahlenberg Ph., 1730. S. 375).

Пережитки представления о птицах-тотемах были особенно сильны у селькупов, имевших роды и родовые группы Орла, Кедровки, Глухаря, Ястреба, Ворона, Лебедя. Главные птицы — Орел и Кедровка — тотемы двух селькупских экзогамных половин. С особой любовью селькупы относились к лебедю. Считалось, что у него человеческая кровь. Весной, когда лебеди, возвращаясь с юга, пролетали над селькупскими селениями, все жители выходили из жилищ и приветствовали летящих птиц, подражая лебединому крику. «Наши братья прилетели!» — радостно восклицали селькупы и брызгали вверх водой, чаем, березовым соком и пр. Русские, наблюдавшие этот красивый обычай, рассказывают, что лебеди, привыкшие к такому приему, снижались и оглашали окрестности ответным приветственным кликом. Похожий обычай отмечен у кетов.

Интересно, что некоторые дочерние роды в Сибири назывались по какой-нибудь части тела родовой птицы. Так, у селькупов существовали роды Журавля и Журавлиного Клюва, Глухаря и Глухариного Клюва (Прокофьева Е. Д., 1952. С. 90).

Похоже, что былой сибирский тотемизм вошел в сибирские шаманские верования в сильно «анимизированном» виде. При этом большая часть тотемистических персонажей птичьего облика трансформировалась в светлые духовные сущности (душа-птица, шаманские духи Верхнего мира и пр.), а значительная часть почитаемых зверей (особенно норного, подземного, подводного образа жизни) — в темные духовные сущности (душа-тень, шаманские духи Нижнего мира и др.). Тотемы, ставшие темными сущностями, постепенно перестали играть жизнеутверждающую роль, тогда как тотемы, возведенные в ранг светлой субстанции, долго еще сохраняли тотемные признаки и функции.

Однако при исследовании «птичьего» ракурса сибирского тотемизма следует иметь в виду, что культовое почитание тех или иных конкретных птиц могло иметь многозначный, полисемантический характер. У якутов, например, орел был: 1) наиболее почитаемым тотемом; 2) хозяином и повелителем Солнца; 3) хозяином огня; 4) носителем плодородия; 5) родоначальником шаманов; 6) символом священного дерева (Штернберг Л. Я., 1936. С. ИЗ—116). И это еще не все его культовые ипостаси. В разных ритуальных ситуациях могли проявляться разные аспекты культа орла, ни один из которых нельзя абсолютизировать без риска впасть в односторонние оценки, чреватые поверхностными выводами. Полисемантичен и культ многих других почитаемых животных, о чем мы уже отчасти говорили выше.

Необходимо также учитывать, что носителями светлой человеческой сущности являются не все птицы. У обских угров, например, гагара и красношейная поганка считаются связанными с Нижним миром. К Нижнему миру семантически тяготеют и птицы, ведущие преимущественно ночной