А эти следы… увы…

Следы означали, что в любой момент она может столкнуться с людьми, возможно имеющими дурные помыслы.

Все окна на первом этаже оказались крепко заколочены. У стены гнил прилавок с разбитой стеклянной витриной, а рядом были грудой свалены полосатые уличные навесы.

В опустелой кладовке она нашла приставную лестницу, а над ней - запертый люк. Настя навалилась на него плечом и через мгновение уже была на крыше.

И тут ей в шею уперлось что - то холодное и твердое.

Она так и застыла - даже ногу не успела убрать с лестницы.

- Ну, здравствуй, – послышался глухой и хриплый голос.

- И вам того же, - ответила Настя, не оборачиваясь.

Она старалась говорить низким голосом, опасаясь ненароком дать петуха.

- Что ты тут делаешь, мальчик?

- То же, что и вы, надо думать, - откликнулась она.

- Ну и чем же, по - твоему, сейчас я занят? - последовал вопрос.

- Тем, что не предназначено для посторонних глаз. Слушайте, отпустите меня. Денег у меня нет, взять нечего.

Настя опасливо перенесла вторую ногу на крышу, с трудом удерживая равновесие. От задранных кверху рук толку решительно не было.

Холодный предмет по - прежнему упирался ей в затылок.

- Денег нет, говоришь?

- Ни гроша.

- Дай - ка взглянуть, что в твоей сумке.

- Нет, - отрезала Настя.

Давление на шею усилилось.

- Тогда мне придётся пристрелить тебя.

– Мне умирать никак не можно, – заявила девица.

Сердце её забилось, словно у канарейки. За спиной послышался тихий, с хрипотцой смех.

– Это от чего же?

– Только я знаю как вылечить безумцев.

– Лжец! – выпалил незнакомец. Но прозвучало это скорее изумленно, чем недоверчиво. - Жизни в них давно уже нет. Как ты собрался врачевать мертвецов? Али у тебя с головушкой беда приключилась?

– Я всё вам расскажу, только молю, опустите оружие. Пристрелить вы меня сможете в любой момент.

После некоторого колебания, незнакомец убрал холодный предмет от её шеи. Настя ступила в сторонку, по - прежнему держа руки над головой. Медленно обернулась… и с сердитым возгласом опустила их.

- Так вы намеревались пристрелить меня из бутылки?

- Нет, - пожал плечами незнакомец. – Глупый ты. Где это слыхано, чтобы бутылки стреляли. Я просто хотел убедиться.

- В чем же?

- В том, что ты все понимаешь, - неопределенно ответил мужчина и уселся на крышу, не отлипая от стены.

Судя по плавности его движений, точно в такой позе он и сидел, когда на крышу поднялась Настя.

Помимо засаленной маски, на нем красовался толстый свитер и ветхое пальто. Ниже виднелись объемистые штаны, тоже темные. Сапоги были из разных пар: один - высокий и коричневый, другой - черный и пониже. У ног мужчины лежала трость причудливой формы. Он подобрал её, крутанул разок и оставил на коленях.

- Зачем надобно было меня пугать? – спросила Настя.

- Потому - что ты оказался здесь. - В ответе не чувствовалось ни издевки, ни самолюбования. - И почему, собственно?

- Что - почему?

- Почему ты оказался здесь? Тут не лучшее место для мальчишки, даже если ты и фартовый, - неожиданно заключил незнакомец.

- Фартовый? Отчего вы так решили?

- Потому что ты первым делом наткнулся не на кого - нибудь, а на меня.

- И в чем тут везение, позвольте полюбопытствовать? – спросила Настя.

Мужчина покачал бутылкой, которую так и не выпустил из рук.

- Когда тебе угрожают таким оружием, можно не бояться увечий.

- Скажите спасибо, что у меня не было в руках револьвера, – сказала Настя, и тут же осеклась.

- У тебя есть револьвер? – удивился незнакомец.

- Да, есть.

- И где же он?

Отпираться было глупо, и Настя похлопала по сумке.

- Какой же ты дурень, мальчик, – произнес оборванец. – Боюсь, долго ты тут не протянешь.

Затем он поднес ко рту горлышко сосуда, но стекло лишь уперлось в маску. С сожалением посмотрев на бутылку, он поболтал на дне оставшиеся капли и продолжил:

- Я что-то не расслышал твоего имени, юнец.

- А я его и не называл.

- Так назови.

Его тон слегка отдавал угрозой.

- Нет. Сначала вы назовите свое, сударь, и тогда я еще подумаю. Мы не знакомы, и для чего вы здесь, мне тоже не ведомо. А еще… - Порывшись в сумке, она достала наган. На все про все ушло секунд двадцать. Оборванец за это время даже не пошевелился. - У меня есть оружие!

- И то верно, - согласился незнакомец, - Теперича оно хотя бы у тебя в руках. А как насчет кобуры? Где перевязь?

- Они мне без надобности.

- Замечательно. Ну так как тебя зовут - то?

- Николаем отец назвал. Николай Александрович я. А вас? - спросила Настя.

Ей показалось, что человек в маске улыбнулся - судя по морщинкам, что появились у глаз.

- Зови меня Хромым.

- Вы серьезно?

- Раз я так говорю, так оно и есть. И, быть может, Николай Александрович, ты всё – таки скажешь, какого лешего ты тут околачиваешься?

– Было же вам сказано - я знаю верное средство от недуга безумцев, – врала в три короба Настя. – Его мы разработали при Академии наук.

– Кто это мы? – недоверчиво спросил Хромой.

– Ученые – химики, естественно, – уточнила Настя. – Однако..., – потупила она взгляд.

– Однако что?

– Средство это осталось в Императорском дворце ...

– Допустим, всё оно так, – кивнул Хромой. - Только, скажи мне на милость, Николай Александрович, как это средство вернет жизнь в гнилые тела?

– Мертвым не помочь, – пояснила Настя. – Спасти можно ещё живых. Болезнь, как известно, передаётся через укус.

– И не только, – сказал Хромой. – Если надышаться их миазмами, не миновать их участи...

– Вот, именно таких можно спасти, – и глазом не повела Настя. - Обратить вспять заражение ума и тела. Вы понимаете степень важности этого открытия?

– Допустим, понимаю. И где же именно во дворце это средство находится?

– Не ваше дело.

– Ты мне не доверяешь, юнец?

– Разумеется, нет.

Оборванец снова засмеялся.