обслужу по полной одновременно, вы такое получите наслаждение, всю жизнь меня помнить будете. — И я, разыграв неуёмную страсть, повела плечами и медленно языком облизала свои губы.

Оба замерли с лихорадочно горящими глазами, чтобы они быстрее решились, подняла ногу и коснулась мыском причиндалов Джека, они молниеносно увеличились в размерах.

Меня резко подняли на ноги и стали раздевать. Шнуровка была сзади.

— Ну что же вы медлите, мальчики, я вся горю, — со стоном сказала я.

— Да разрежь ты ей эти верёвки. Что она сможет сделать, слабая баба с двумя мужиками, — сказал Джек, целуя мою обнажённую грудь.

Секунда, и мои руки свободны. Чувствую, как мне в спину упирается остриё кинжала.

— Детка, дёрнешься — я тебя сразу того, поняла, — сказал мужик, проводя языком мне по шее.

Я резко развернулась к нему лицом, лезвие кольнуло, упираясь мне в живот, и кровь стала расползаться по материи платья. Я, не отрывая взгляда от его глаз, стала медленно вынимать руки из рукавов, платье начало сползать, и он, расслабив руку, слегка отвёл кинжал, я резким движением схватив его за руку, изменив направление клинка, вогнала лезвие по самую рукоятку ему в живот и сильно прижалась к нему, мужик со стоном стал опадать. Джек, смеясь, не понимая, что происходит, обошёл нас. Я в ту же секунду выдернула кинжал и оттолкнула теряющего сознание мужика ногой.

Отскочив назад, занесла руку для броска.

— Ну что, тварь, насладимся друг другом? — И пока он врубался, что происходит, метнула кинжал в его сторону, лезвие вошло точно в горло.

Трясущимися руками натянула на себя платье и, обессиленно рухнув на колени, зажав рукой рану, зарыдала.

Невеста

Успокоившись, я осмотрела рану и обнаружила небольшой прокол. Смочив оторванный лоскут ткани в вине, я плотно приложила его к ране. Как только мне удастся выбраться отсюда, необходимо будет тщательно обработать рану и наложить два шва.

Сгущались сумерки. Вокруг простирался лес. Я насторожилась. Издалека, эхом отражаясь от деревьев, доносился лай собаки. Понять, откуда он идёт, было невозможно. Приглядевшись, увидела едва различимую тропу.

Подумав, решила двигаться по ней. Осмотрела трёх лошадей бандитов, одна лошадь была навьючена двумя баулами, заглянула в один — золото. Связала лошадей между собой, села в седло и тронулась в путь.

Примерно через час, когда уже почти стемнело, лес внезапно расступался, и моему взору открывались поля, на которых уже были первые зелёные всходы. Вдали виднелся дом, а за ним, по-видимому, находилось пастбище, где мирно паслись коровы и овцы. Фермеры, подумала я и, пришпорив лошадь, поскакала к дому.

На крыльце дома сидел босоногий мальчишка и играл с деревянной лошадкой. Увидев меня, вскочил и вбежал в открытую дверь, тотчас из неё вышел здоровенный мужик с мечом в руках.

— Чего надобно, кто такая? — грозно спросил он.

— Доброго вечера, уважаемый, я невеста племянника старого Марка, баронесса Виктория. Не знаю совсем здешних мест, заблудилась. — Про похищение решила не говорить.

Мужик поклонился: — Извините, госпожа, не признал, в последнее время тут много всякого сброду шастает.

— Были тут ещё засветло, господа, вас как раз и разыскивали. Заблудились, значит? Мужик окинул меня взглядом, вид, конечно, у меня был тот.

— Тут дорога одна идёт до самой усадьбы, езжайте по ней, к ночи доберётесь, я вам в сопровождающего сына своего старшего дам. — Якоб! Из-за угла дома вышел парень, такой же огромный, как и его отец.

— Сынок, проводишь госпожу, заночуешь в усадьбе, а поутру тогда вернёшься. Парень молча кивнул и пошёл в сторону лошадей, которые паслись за оградой.

Спустя примерно час дороги раздался шум падающей воды. Водопад. Это означало, что вскоре должен был показаться дом, и я наконец-то оказалась бы в безопасности. Я пришпорила коня. Внезапно из леса донёсся топот копыт, и несколько всадников с пылающими факелами устремились нам навстречу. — А ну стоять! Кто такие?! — заорал грозно до боли знакомый голос. — Смит! Смит, это я! — что есть мочи прокричала я. От всадников отделился один и помчался в нашу сторону во весь опор.

В тот же миг мы оба соскочили с коней и бросились в объятия друг другу.

— Жива, жива! — Смит неистово покрывал меня поцелуями, сжимал в объятиях, прижимал к себе и снова целовал, целовал, целовал, а я рыдала от счастья в сильных и родных объятьях моего любимого.

Посадив меня с собой на коня, он всю дорогу до дома держал меня в объятьях и нежно целовал в макушку.

Я была счастлива? Да, я была безмерно счастлива! Счастлива, что у меня есть горячо любимый человек, счастлива, потому что у меня есть дом, любимые и дорогие люди, к которым я уже прикипела всем сердцем, счастлива, что у меня есть будущее.

Утро встретило меня солнечными зайчиками, скачущими по моей подушке, и ароматами свежескошенной травы, проникающими в комнату через распахнутое окно. Я была дома, и никто не хотел меня беспокоить. Слуги ходили на цыпочках и разговаривали шёпотом. Несколько раз за утро ко мне заглядывал Смит, но я делала вид, что блаженно сплю.

«Как же хорошо», — подумала я, вставая с кровати и потягиваясь. Новый день обещал быть интересным, и я знала, что разговора не избежать. Я расскажу, как всё было, опущу некоторые детали, которые мужчинам знать не обязательно. А потом займусь делами. У меня полно золота, и пора воплощать свои задумки в жизнь.

Выспавшаяся, отдохнувшая и посвежевшая, я спустилась к завтраку. Стол ещё не был накрыт, все ждали меня.

— Доброе утро, господа! Окинула всех сияющим взглядом. Мужчины повскакивали со своих мест. Ко мне подбежал Смит, поцеловал мою руку и, взяв под локоток, проводил к столу. Встал рядом со мной с гордым видом, приобняв меня за плечи. Слуги суетились, накрывая на стол, и счастливо мне улыбались.

— Баронесса, вы прекрасно выглядите, мы все вчера очень переволновались за вас. — сказал виконт, подойдя ко мне, и поцеловал мне руку. Граф по-братски улыбнулся.

— Мы все с нетерпением ждём от вас рассказа, милое дитя. — сказал дядюшка, в приветствие качнув головой.

Стол был накрыт, и мы расселись, на тарелках был бекон с яичницей и мой любимый картофель. Все приступили к трапезе, периодически в нетерпении поглядывая на меня. Я молчала. Первым задал вопрос старый Марк.

— Мы знаем, кто вас похитил, Тори, а что было потом? Как вам от них удалось сбежать? — все перестали греметь приборами и в выжидании устремили взгляды на меня.

Отложив вилку, начала свой рассказ.

— Сначала меня кто-то со спины