Хозяйка

Перво-наперво я пошла на кухню. И обомлела: Берта сидела за до блеска отдраенным столом и, чавкая, наворачивала большой кусок окорока.

— Ты что тут делаешь? — грозно уставилась я на неё.

— Ем, — ответила она, спокойно продолжая своё занятие.

— Я же тебя выставила, ты тут больше не работаешь.

— А мне больше некуда идти, вы же не выставите сиротинку на улицу, — чавкая, издевательским голосом сказала она.

Берта

— Да что ж за наглая бабища! Я подлетела к ней и схватила её за грудки. — Если ты сейчас же не уберешься из этого дома, то пеняй на себя.

— А что вы мне сделаете, убьёте, что ли? И она заржала мне в лицо. — Не боитесь утром проснуться с перерезанным горлом?

После её слов у меня потемнело в глазах, и ярость хлынула лавиной. Схватив её за волосы, с силой долбанула лицом об стол, она обмякла и завалилась на пол.

В этот момент на кухню вошла Луиза.

— Как вы, её госпожа, — и она повторила движение за мной. — Я бы так не смогла. Восхищённо сказала она.

— Луиза, неси верёвки, будем её опять вязать, — вздохнула я.

— Что же нам делать с этой гадиной, пиявка ещё и угрожает? — задумчиво спросила я у Луизы.

— Она уже месяц нам всем угрожает, госпожа, управы на неё нет никакой, наш конник возит её раз в неделю за молоком и маслом к фермерам, так на обратном пути она каждый раз в кустики ходит на час, и при ней завсегда свёрток какой-то, а приходит, значится, она уже без него. Мы думаем, ходит она к кому-то, может, беглые кто, боязно нам. Теперь, конечно, у нас господа мужчины появились и оружия много имеется, теперь-то нам поспокойнее будет. — Луиза перекрестилась и проверила верёвки на прочность. — Ух, зараза, и пнула повариху ногой в бок.

— Луиза, а ты не знаешь, где сейчас господа мужчины?

— Как не знать, в конюшни пошли с хозяином, у хозяина любимая лошадь намедни ожеребилась, пошли на жеребёнка глянуть.

Покинув дом через заднюю дверь в кухне, которую указала мне Луиза, я попала на хозяйственный двор. У дядюшки было обширное хозяйство: куры, гуси и свиньи. «Весьма недурно», — подумалось мне.

Из свинарника вышел мужчина с густой бородой и всклокоченными волосами, которые ниспадали ему на глаза, почти полностью скрывая лицо. Окинув меня ехидным взглядом, он как-то наигранно поклонился. Наглое поведение, подумалось мне. Кивнув, хотя могла этого не делать, проследовала дальше, увидев Смита с мужчинами, стоящих возле загона с лошадьми.

Заметив моё появление, Смит устремился мне навстречу.

— Дорогая моя, у меня для нас есть прекрасная новость, — произнёс он, нежно взяв мою руку и поднеся её к губам. — На следующей неделе к нашему дяде приедет его старинный приятель, местный священник, и дядя предложил нам обвенчаться, воспользовавшись столь удобным случаем. — Глаза барона искрились счастьем.

Какой же он удивительный, этот человек, такой решительный и могучий, и в то же время такой чуткий и отзывчивый в душе! Я искренне улыбнулась — это чудесная новость, и я счастлива, любимый.

Он просиял, подхватив меня, и закружил в своих объятиях. — Благодарю тебя! Благодарю, что ты выбрала меня! — воскликнул он.

Поставив меня на землю, он снова поцеловал мне руку, но на этот раз более длительно, что вызвало во мне будоражащие чувства. И я покраснела, как дурочка.

Придя в себя после всплеска эмоций и от бурлящих гормонов молодого тела, я вспомнила, с какой целью пришла сюда.

— Смит, мне нужно обсудить с вами нечто важное, и я хотела бы поговорить со всеми присутствующими мужчинами.

— Что-то случилось? Барон сразу же сделался серьёзным.

— Пока ничего такого, с чем бы я не могла справиться, — я невинно улыбнулась, — но моё предчувствие говорит о том, что всё намного сложнее, чем кажется.

Полюбовавшись новорождённым жеребцом, рассказала мужчинам про ситуацию с Бертой. И про то, что поведала Луиза. Поинтересовалась мужчиной, который вышел из свинарника, оказывается, его наняли по рекомендации той же Берты неделю назад. У меня стала вырисовываться картина, которая, мягко скажем, меня насторожила.

По возвращении в дом мы все вместе заперлись в кабинете дядюшки. Было принято решение изолировать Берту в подвале, сообщив всем, что она была уволена и покинула наш дом. Решили установить наблюдение за мужчиной, выполняющим обязанности свинопаса, и организовать ночное дежурство по очереди. Я почувствовала некоторое облегчение.

Посадку картофеля решила отложить на следующий день и отправиться на осмотр окрестностей. Смит, узнав о моих планах, с лукавой улыбкой заявил о своём намерении присоединиться ко мне.

Отдав распоряжение Луизе относительно обеда, мы со Смитом направились в конюшню, чтобы оседлать наших лошадей. Выехав, мы решили сразу же отправиться к реке, отдалённый шум которой был слышен даже у самого дома.

Это была бурная горная река с множеством порогов. Но отнюдь не от реки, как я поначалу полагала, исходил этот мощный гул. Я пришпорила коня и устремилась вперёд, ведомая этим шумом. Зрелище, представшее нашему взору, было поистине поразительным. С головокружительной высоты низвергался водопад. Он, окутанный туманной дымкой брызг, ниспадал вниз, искрясь и переливаясь всеми цветами радуги под лучами солнца. Шумные воды падали в озеро, в котором образовались большие заводи, по краям которых лежали огромные валуны, заросшие мхом. Всё это великолепие было окружено вековыми соснами и скалами.

— Это просто невероятно, — прошептала я и, спрыгнув с лошади, устремилась к кристально чистой воде. Опустив руки в воду, зачерпнула и, наклонившись, отпила. — Боже, какая вкуснота! Смит, иди сюда, — позвала я его, смеясь. Зачерпнула воды и, протянув руки, сложенные лодочкой, сказала: «Попробуй». Смит наклонился и пригубил, потом взял мои ладони и поцеловал. Эта маленькая интимная ласка всколыхнула во мне море чувств. Любимый поднял на меня глаза и прошептал: «Как же ты прекрасна», — и прильнул ко мне страстным долгим поцелуем.

Ласки становились всё более настойчивыми, и я, дитя совершенно иного, современного мира, отдалась со всей страстью, на которую была способна, человеку, которого люблю.

Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, в зелёной траве, ощущая безмерное счастье и, вероятно, с выражением лиц, которое можно было бы назвать глуповатым. Прежде, в моём далёком прошлом, мне виделось, что все влюблённые выглядят одинаково: их лица выражают блаженное и в то же время несколько наивное состояние. Теперь же, когда я сама испытала это чувство, я с пронзительной ясностью осознала, что именно это и есть любовь

Теперь