Папа заставил его жениться на мне?

Это даже хуже, если бы папа нашёл для меня местного жениха. Кто угодно, но только не он.

- Ты знаешь вообще кто это? – Тыкаю пальцем в нахала. Хотелось бы пальцем в глаз, но пока показываю только на расстоянии.

- Твой будущий муж. – Спокойно отвечает отец, буравя меня глазами.

- Нет, это ОН! – Начинаю топать ногами. Если отец продолжит настаивать, начну биться головой об стену. – ОН… он!

За простым местоимением скрывается столько ненависти и существительных, которые нельзя произносить вслух в приличном обществе.

- Да, Николетта, это я. Видимо, твой первый и единственный… - Ему доставляет удовольствие издеваться надо мной. Прямо светится изнутри как китайский светильник. Пробить бы ему лампочку, чтобы стереть это радостное свечение.

- Чтоб твой язык… - Отступаю и комично падаю на попу, платье предательски летит вслед за мной, обнажая ноги и пятую точку с трусами. Какой позор.

Шиплю как змея. Меня прокляли. Честное слово.

Первый и единственный. Какой самовлюблённый.

- Ника! – Папа оказывается рядом со мной за считанные секунды, поднимает на ноги и опускает платье. Попа начинает гореть после падения, напоминая жжением о случае на яхте, когда Брюнет отшлёпал меня.

Мужчина, имени которого я до сих пор не знаю, зато отдала ему девственность, смотрит на меня с жалостью, что затягивается вокруг моего горла петлёй. Я помню, как он смотрел на меня в номере, как осматривал меня после секса.

Лучше бы насмехался. Урод. Симпатичный урод. Красивый изнутри и гадкий внутри.

- Что он тут делает? – Спрашиваю отца зло. Меня трясёт от ненависти. Я просила его убить, а не сделать хозяином моей жизни. Кажется, наказание слишком жестокое даже для меня. – Пусть… как ты можешь звать его к нам в дом после всего того, что случилось?

Брюнет усмехается, делает это так нагло при отце, что у меня начинает ныть сердце. Он всем своим видом показывает, что я сама виновата во всём, что случилось – вешалась на него. Отчасти, конечно, это было правдой, и именно из-за этого, я ненавидела его всё яростнее.

Придушу собственными руками.

- Он тут, чтобы обсудить вашу свадьбу. – Холодно отвечает отец. Он игнорирует мои выпады. Что с ним вообще происходит? – Как порядочный человек, он готов взять ответственность над тем, что случилось.

У меня начинает появляться подозрение, что у Брюнета на отца какой-то компромат! Ну, нельзя иначе объяснить такое! Папа в себе вообще? Порядочный человек? В нём нет порядочности и грамма.

- Мне его ответственность даром не нужна…

- Простите, Зейд, я и вправду виноват. В пьяном угаре не осознавал, что ваша дочь ещё глупый ребёнок. – Брюнет качает головой, искренне сожалея о том, что случилось. Какой благородный человек. Мужчина года. Премию ему! – Мне нужно было быть благоразумнее и держать себя в руках. Не в моих принципах связываться и обижать детей.

Если он такой ответственный, то почему сказал сначала убираться мне прочь, а потом исчез и позвал отца? А теперь вообще надумал жениться?

- Нужно было, но сейчас это обсуждать я не собираюсь. – Чеканит отец, ему самому не нравится ситуация. – Давайте, пройдём в мой кабинет.

Первое, что я понимаю, что эти двое знакомы, они говорят на равных и Брюнет не боится моего отца. Второе, что отец не считает его таким уж расхитителем женских невинностей. Выколоть глаза и сделать из них ожерелье он не собирается.

- А со мной никто не хочет поговорить? Спросить моего согласия? – Чувствую себя товаром в магазине.

- Оно не требуется, Принцесса. – Бросает со скучающим видом Брюнет при отце, вываливая меня в дерьме всё больше. Джентльменов тут считающихся с чувствами женщин нет. – Будем считать, что ты его уже дала, и мы даже скрепили союз.

Жмурюсь, едва не стекая по стене. Он говорит это прямо при отце?

Чувствую, что папе тоже не приятно такое уточнение, но он сдерживается.

- Я лучше умру. Папа, останови это, прошу! – Стать женой того, кто растоптал мою первую любовь и нечто светлое? НИ ЗА ЧТО!

- Нужно было остановить это ещё после бара, когда я нашёл твои трусы на заднем дворе. – Тихо мне на ухо говорит отец, напоминая, что я умудрилась два раза споткнуться перед тем как окончательно упасть лицом в грязь.

- Предатель. – роняю ему в лицо. Такой подлости от собственного отца я не ожидала. Он обещал всегда быть на моей стороне. – Собственными руками калечишь жизнь дочери!

- Дайте мне пару минут. Думаю, я найду аргументы для Николетты. – Вмешивается в семейный разговор Брюнет. – Где мы можем поговорить?

- В моём кабинете.

- Никуда я с ним не пойду. Находилась, знаю, чем это всё заканчивается.

- Радует, Принцесса, что ты умеешь извлекать уроки. - У меня клацают зубы от злости, перекусить бы его глотку, чтобы заткнулся на веки вечные.

Мы остаёмся в папином кабинете одни. Когда за папой закрывается дверь, я начинаю себя чувствовать обнажённой даже в этом пуританском платье. Хочется спрятаться от пронзительных глаз. Брюнет словно не замечает вызывающего макияжа, не видит балахона на мне, смотрит в самое нутро. В этом он весь.

- Как у тебя хватило наглости прийти сюда? – Сажусь в папино кресло, занимая место хозяина, пусть не думает, что ему удалось прогнуть всю мою семью под себя. Брюнет же подходит к бару и изучает его содержимое. Нагло, будто ему разрешили чувствовать себя как дома. Он точно алкоголик.

- Можешь не переживать, плевать я хотел на штамп в паспорте. Мы будем жить раздельно. – Брюнет пьёт виски прямо с горла бутылки, за раз осушает половину. У него явные проблемы с алкоголем. –