подвижного состава был Ёсицугу Тосидзи, который более двадцати лет проработал в старом министерстве железных дорог. Кроме того, управляющий директор Тёкию Карасава Цутому, президент связанной с Тёкию компании "Итэй-лоин Рэпид Транзит" Итавахара Митимаса, вице-президент связанной с Тёкию железнодорожной компании "Сагами" Тории Кикудзё, президент связанной с Тёкию железнодорожной компании "Хаконе-Тодзан" Слаибата Гиндзо, президент связанной с Тёкию железнодорожной компании; Икадзюра Ко Дзиро, президент связанной с Токити Электрической железнодорожной компании Эносима-Камакура, и Иэваи Икэнтаро, президент связанной с Токити Железнодорожной компании Слиизуока, - все они были бывшими чиновниками Министерства железных дорог или его послевоенного преемника, Министерства транспорта.

Есть предположение, что эти "старшие" могли оказывать определенное влияние на транспортных чиновников, которые должны были рассматривать планы Тёкю. Возможно, некоторые действующие чиновники даже подумывали о том, чтобы присоединить к себе империю Тёкю, когда выйдут на пенсию.

Таким образом, одной из причин участия частного сектора в амакудари являются обширные полномочия правительства по выдаче лицензий и разрешений (kyoninkaken). Компании считают, что наличие бывших бюрократов среди их руководителей может облегчить получение лицензий от министерств. Министерство строительства осуществляет лицензирование строительной отрасли, Министерство транспорта - железнодорожного и воздушного транспорта, автобусного и таксомоторного бизнеса, Министерство финансов - банков, а MITI - индустрии развития: сталелитейной, электроэнергетической и химической в 1950-х годах, автомобильной и бытовой техники в 1960-х годах, передовой электроники в 1970-х годах, компьютеров, роботов и новых источников энергии в 1980-х годах. С учетом этого становится непонятным, что если в 1950-1960-е годы лишь немногие бывшие сотрудники МТИ работали в иностранных фирмах, то в 1970-е годы, когда МТИ взял курс на "интернационализацию" японской экономики, бывшие сотрудники МТИ стали появляться в компаниях Matsushita-America, IBM Japan и Japan Texas Instruments."

Ошибочно считать такой тип отношений между правительством и бизнесом формой "коррупции"; скорее, это адаптация частного бизнеса к определенной правительственной среде. Подобная адаптация происходит и в других странах, хотя в Соединенных Штатах инсайдерами становятся бывшие члены конгресса, а не бывшие бюрократы (за исключением оборонной промышленности). Так, в 1970-е годы Альберт Гор-старший, бывший сенатор, стал юристом компании Occidental Petroleum; Пол Род-герс, бывший председатель подкомитета по здравоохранению Палаты представителей, стал членом правления Merck and Company; а Брок Адамс, бывший конгрессмен и министр транспорта, стал юристом Trans World Airlines". Это предпочтение конгрессменов, а не бюрократов в Соединенных Штатах, просто отражает мар- кетную рациональность американской системы в отличие от плановой рациональности Японии.

Преференциальный доступ к правительству для стратегических отраслей в Японии - это не непреднамеренное следствие фликового государства развития; это фактически цель государства развития. В этом и заключается истинное значение амакудари. Издержками системы является случайное неправильное использование доступа для получения какого-либо частного преимущества. С точки зрения джапайцев, преимущества амакудари для гладкого формулирования и исполнения политики перекрывают эти издержки.

Самые высокие должности в амакудари - например, места после выхода на пенсию заместителей министров МИТИ (см. табл. 6) - являются базой для координации стратегических секторов. На этом уровне западное различие между государственным и частным секторами теряет смысл. Как отмечает Эль-Эанор Хэдли о довоенных дзайбацу, "сила комбинатов рассматривалась как сила страны, но их прибыль считалась частной собственностью". В послевоенном мире эти отношения сохраняются, только вес правительства гораздо сильнее. Сато Иси-кирё, бывший президент банка "Мицуи", отмечает, что "во время и после войны ... экономика Японии контролировалась до тех пор, пока для нас не стало второй натурой поддерживать плановую, контролируемую экономику". "

На уровне верховного руководства бизнес-сообщества главной задачей является эффективное управление отношениями между правительством и бизнесом на благо всех. Амакудари имеет здесь значение только в том смысле, что способствует общей ориентации, как и образование в Тёдае, членство в гольф-клубах (Амайя из МИТИ знает, что "они занимаются не только игрой в гольф на полях для гольфа"), а также общий опыт войны и ее последствий". Из пяти послевоенных президентов Кэйданрэн (Федерации экономических организаций) Сикава Ичирё (1885-1970), Исидзака Тайдзё (1886-1975), Уэмура Кёгорё (1894-1978), Докё Тосио (р. Инаяма Ёсихиро (р. 1904) - трое из них бывшие бюрократы (один - в отделе коммуникаций, двое - в отделе торговли и промышленности), а четверо - выпускники Тёдай (один - инженерный, один - экономический и двое - юридический). Однако было бы трудно соотнести их биографию с их политикой, если не сказать, что все пятеро тесно сотрудничали с правительством. Исикава (инженер, не являющийся бюрократом), Уэмура (бывший бюрократ) и Инаяма (бывший бюрократ) были наиболее склонны к сотрудничеству; Докё (инженер, не являющийся тёдайцем) - менее; а Исидзака (бывший бюрократ тёдайского права), что, возможно, удивительно, был наименее сговорчив.

Амакудари обеспечивает еще один канал связи между правительством, деловым сообществом и политическим миром. Нака-мура Такафуса считает, что это главный канал связи между миром бизнеса и бюрократическим миром". Однако его влияние сдерживается схожими, но также пересекающимися влияниями школьных связей, брачных союзов, клановых сетей, совещательных трибун, отношений между старшими и младшими, а также министерских клубов всех бюрократов в отставке. Некоторые бюрократы просто не любят амакудари, потому что считают, что участвовать в бизнесе ради прибыли - ниже их достоинства, или потому что не хотят возвращаться в свое старое министерство, чтобы лоббировать интересы более молодых коллег. Например, Иватакэ Тэрухико пришел в Kobe Steel после выхода на пенсию из MITI, но он не одобрял амакудари. Когда чиновник Министерства финансов Иноуэ Ёсими выбил его с поста президента Kobe Steel, ему предложили пост президента компании-спутника, но он ушел в отставку и стал читать лекции по литературе в Тёдае, чем хотел заниматься много лет".

Отношения между японским правительством и бизнесом не всегда складываются так гладко, как кажется на первый взгляд. Одним из основных факторов, снижающих его эффективность и часто изменяющих различные отношения внутри учреждения непредвиденным образом, является конкуренция между министерствами - то, что японцы называют "секционализмом". Некоторые наблюдатели считают, что это самая важная характеристика японского правительства, либо ограничивающая его потенциальную эффективность, либо смягчающая его огромные полномочия". Если судить по японскому термину, обычно используемому для его описания - гунъии какки джо (соперничество местных баронов), - можно подумать, что японцы считают секционализм наследством от эпохи самураев. Безусловно, одной из причин сектантства стала Конституция Мэйдзи 1889 года с ее положениями о "независимой ответственности перед троном", означавшими, что министры и их министериалы не подотчетны ни премьер-министру, ни кабинету министров, ни Сейму, а только императору - и, следовательно, никому, кроме себя. По замыслу составителей, это должно было предотвратить приход к власти конкурентов олигархов и использование правительства против них, но на деле это