большая концентрация моей магии спровоцировала ещё более сильный дисбаланс сил в Микки. А главное — «достучаться» до него сейчас невозможно. Он не только себя в данный момент не контролирует, наутро вообще ничего не вспомнит. Вовремя я их обоих у Онфрида забрала.

— Нож на тумбочку!

Не смея ослушаться Заклятия Подчинения, рыжий, похожий на сломанную марионеточную куклу, добрёл до моей кровати и выронил нож прямо в приоткрытый мной ящик.

— А теперь марш спать!

Микки повернулся и побрёл обратно. Нет, всё-таки, как бы я терпеть ни могла заклинания, лишающие воли, кое-какая польза в них всё-таки есть. И, кажется, знаю, где ещё от них будет польза. Всё равно, чем быстрее приведу в порядок обоих чертей, тем лучше. Сон окончательно как рукой сняло, шуметь в доме не хотелось, поэтому, натянув рубашку и брюки, я отправилась в сад поупражняться с мечами.

* * *

— Микки!

Чуть скрипнула дверь и в центре лаборатории, вытянув руки по швам со склонённой головой, замер рыжий чёрт:

— Да, хозяйка!

Я поморщилась, передёрнув плечами:

— Госпожа Ри! Обращаться ко мне так. И не иначе. Если ещё раз услышу от тебя или от Рикки «хозяйка», сильно разозлюсь. И тогда пеняйте на себя.

Микки опустил плечи, весь сжался, став, как будто ещё меньше и прошептал:

— Простите хо… госпожа Ри.

— Так-то лучше.

Я поднялась с кушетки и подошла к Микки.

— Посмотри на меня!

Рыжий вздрогнул и поднял голову. Всё-таки разница в росте сейчас мешала. Я щёлкнула пальцами и присела на высокий табурет, стоявший до этого в углу комнаты. Микки смотрел на меня с расширенными от ужаса зрачками, как кролик на удава. Похоже, что я перестаралась с приказами. Но по-иному пока нельзя. Если я хочу, чтобы моя задумка осуществилась, необходимо абсолютное подчинение. Главное, чтобы он в обморок сейчас не хлопнулся, иначе в другой раз может ничего не получиться.

— Не дёргайся, я хочу осмотреть рану. — Пояснила я, стараясь чуть смягчить тон, но не настолько, чтобы он полностью расслабился.

Ещё щелчок и под правой рукой возник небольшой, круглый столик с необходимыми инструментами и материалами. По моим кистям пробежали всполохи огня и погасли. Смочив сложенную в несколько слоёв салфетку в отваре, я приложила получившийся компресс к скуле Микки, чтобы растворить плёнку, в которую превратилась мазь, наложенная поверх швов. К счастью, ни воспалений, ни покраснений не оказалось. Процесс регенерации запустился. И это отличная новость! Использованная салфетка отправилась прямиком в камин. Следом полетела вторая. Быстро орудуя пинцетом и острыми ножницами, я сняла швы и наложила поверх раны небольшую повязку, приклеив её по краям для надёжности. Рыжий чёрт всё это время стоял, не шелохнувшись, буквально дыша через раз. Щелчок и столик с табуретом вернулись на прежние места. А вот теперь самое сложное.

— Прими истинную ипостась на четверть.

Микки вопросительно посмотрел на меня.

— Хвост и рога.

Мгновение, и приказ был исполнен. Я обошла Микки вокруг. Так и есть, кончик правого рога отломан, вследствие чего левый рог длиннее на пару сантиметров.

— Что с рогом?

Микки снова ссутулился и едва слышно проговорил:

— Хозяин отбил. Предыдущий. За неповиновение.

Я сжала до хруста кулаки. Спокойно, Рина, не время. Будь моя воля, с удовольствием отбила бы этому «хозяину» пару частей тела. Всем известно, что рога у чертей очень чувствительные и травма подобная этой способна причинить невыносимые страдания, ещё сантиметра на полтора ниже и вполне возможен летальный исход от шока. Это не говоря о том, что рога у чертей имеют ещё и статусную роль, а обладатель повреждённых обречён до конца своих дней подвергаться насмешкам сородичей. Всё из-за одного старого варварского обычая. Когда-то, чтобы сломить волю, особо непокорным чертям-рабам отрубали или спиливали рога, предварительно опоив дурманящими зельями. И то выживали не все.

Так. Вдох-выдох.

Я подошла к Микки вплотную:

— Руку!

С силой обхватив правой рукой протянутую ладонь, чуть потянула рыжего чёрта на себя, в ту же секунду отбив ребром левой руки ещё кусок многострадального рога.

— Ай! Больно! — взвыл Микки, пытаясь отстраниться. Из его широко распахнутых серо-зелёных глаз градом покатились слёзы.

Пять, четыре, три, два, один… Я закончила внутренний обратный отсчёт и оттолкнула от себя рыжего, ослабив захват. Не ожидавший этого Микки отлетел к противоположной стене, успев в последний момент смягчить сжавшимся в пружину хвостом падение. Но всё-таки не устоял и шлёпнулся на пол. Потирая ушибленную пятую точку, чтобы унять боль, Микки не обратил внимания, что сам того не понимая, своими действиями ускорил регенерацию. Повреждённый рог подёрнулся едва заметной дымкой и начал вытягиваться, закручиваясь. Ещё несколько минут, и он стал абсолютно таким же, как и левый: гладким, будто отполированные ноготки модницы, и острым. Ещё до конца не понимая, что произошло, Микки начал ощупывать свою голову, осторожно прикасаясь к рогам. Удивление от полученных результатов изучения предмета чертовской гордости сменилось совершеннейшим детским восторгом. Не веря своим ощущениям, он благоговейно потыкал подушечкой указательного пальца острый кончик рога и даже слегка постучал оставшимися пальцами по всей длине, будто боясь, что он снова отвалится или исчезнет.

— Ну и методы у Вас, госпожа!

— Что? — Я обернулась и посмотрела на Микки.

— Простите.

Я махнула рукой:

— Свободен!

Дважды повторять не пришлось: рыжий выскочил через дверь, едва не снеся её с петель. И даже не удосужился закрыть за собой.

— Рикки! Госпожа вылечила мой рог! Представляешь, он теперь целый, совсем, как новенький!

О духи, ну, дитя — дитём, несмотря на возраст.

Я дошла до кушетки и рухнула на подушки. Перенаправляя боль Микки на себя, совершенно не представляла, насколько это может быть болезненно. За малым сдержалась, чтобы не заорать. Казалось бы, опытная ведьма, одна из самых стойких и выносливых в нашем отряде и такое… Зато теперь прекрасно понимаю тех несчастных чертей. Учитывая, что к процедуре лишения рогов их подводили в максимально истощённом состоянии, чтобы полностью исключить возможность запуска регенерации, идея уйти за грань и не возвращаться выглядела для хвостатых рабов весьма соблазнительной.

Надо передохнуть. Стоило бы подняться в спальню, но, ни сил, ни желания куда бы то ни было, двигаться не было. Скинув туфли, я максимально комфортно вытянулась на кушетке и не заметила, как уснула.

* * *

Когда я открыла глаза, за окном уже темнело. Откинув плед в сторону… Плед? Насколько помню, последний раз видела его в гостиной. Я оперлась левой рукой на край кушетки и, оттолкнувшись правой от спинки, резко села. Первое, что бросилось в глаза — это закрытая дверь. Микки