задач, которые теперь сыпались на меня как снежный ком.

— Латыпов, если ты сейчас еще раз пришел ко мне с очередной фигней, я запущу в тебя туфелькой, — поднимая голову от принесенных отделом кадров на подпись договоров, предупредила я.

Латыпов на мгновение замер, держа папку с документами, и сделал шаг назад, явно оценивая вероятность того, что туфелька действительно может полететь. Затем улыбнулся своей фирменной, почти виноватой улыбкой.

— Оливия Германовна, не поверите, но на этот раз — без фигни! Это запросы на интервью. Которые поступили от основных СМИ региона за неделю. Слухи о слиянии компаний ходят вот уже три недели, экономические журналисты бурлят как котел. Закрытость нашего шефа для них как мед для пчел.

— Конечно, журналисты будут шуметь, — раздражённо пробормотала я, беря папку и бегло просматривая запросы. — Всем хочется сенсаций, а закрытость Королева только подливает масла в огонь.

Закрыв папку, я посмотрела на Латыпова.

— Но надо как-то этот котел приостановить, иначе они нас просто завалят запросами.

— Я думаю, что лучше всего было бы организовать пресс-конференцию для региональных СМИ, — начал он, немного неуверенно. — Мы можем заранее отфильтровать вопросы, сделать всё максимально контролируемым…. Раньше мы такого не делали, так что даже выступление кого-то из замов будет сенсацией.

— Мое, например, да, Костя? У тебя теперь есть фигура, которую ты можешь смело раскручивать, не опасаясь, что прилетит по морде?

— Ну, Оливия Германовна, вы же понимаете, что это… — он запнулся, пытаясь подобрать слова, — это ведь не просто «раскрутка». Ваша позиция в компании теперь важна, и если мы хотим остаться на плаву, нужно показать СМИ, что у нас всё под контролем. И вы… ну, вы как раз та фигура, которая может это сделать.

Я подняла бровь.

— Костя, — начала я медленно, — там, где ты учился манипулировать, я преподавала. И если ты рассчитываешь, что я буду «лицом компании» вместо Олега Анатольевича, то ты сильно заблуждаешься. Как, кстати, и он, если рассчитывал на это же самое. Моё место — за кулисами, а не на сцене. Но ты в одном прав — чем ближе сделки, тем сильнее будет слетаться воронье. Чем мы меньше будем давать информации — тем сильнее шакалы будут рыть, ища сенсацию. И ведь нароют, твари.

Латыпов нервно сглотнул, осознавая, что попытка манипуляции с треском провалилась. Он снова переступил с ноги на ногу, избегая моего взгляда.

— Ну… да, — пробормотал он, всё ещё пытаясь оправдаться. — Но мы должны как-то контролировать поток информации. Если мы не дадим им хоть что-то, они и правда начнут копать глубже. А шеф… — он замялся, словно не зная, как подобрать слова, — шеф не любит, когда его трогают. Если мы не возьмём ситуацию под контроль, она может выйти нам боком.

Я медленно поднялась со своего места и подошла к окну, глядя на улицу. Слова Латыпова были, конечно, правдой. Чем дольше мы будем молчать, тем больше слухов и сплетен начнут распространяться в прессе.

— Ты не понял самого главного, Костя, — медленно произнесла я, не оборачиваясь. — Мы дадим им информацию. Но мы будем диктовать условия. Не позволим им рыть там, где им не положено.

Я повернулась к нему, и он встретил мой взгляд с осторожным интересом.

— Подготовь список СМИ и тем, которые они хотят обсудить. Я сама посмотрю, что из этого можно использовать, а что нет. Но запомни одно: ни один журналист не получит интервью с Олегом Анатольевичем, пока я не буду уверена, что это сыграет нам на руку. Понимаешь?

Константин неуверенно кивнул.

— Дай мне еще неделю, Костя, — попросила я. — Подержи их еще неделю на привязи. Дай стандартные пресс релизы, пообщайся с коллегами сам. И еще, — я помассировала переносицу, — пришли ко мне нашего штатного фотографа и стилиста.

— Ээээ… проблемочка, Оливия Германовна. Понимаете, когда нам нужен был фотограф — мы брали человека на договор. А стилист….

— Стилист, — вздохнула я, понимая, к чему всё идёт, — это тоже «человек на договор», да?

Константин виновато развёл руками:

— В точку. Штатного стилиста у нас нет, мы всё делали через аутсорсинг.

Я потерла виски, чувствуя, как голова начинает слегка пульсировать от напряжения. Но в глубине души вдруг почувствовала и радость, и страх.

Эх, Марик, Марик! Ну никак мне без тебя, дорогой!

— Ладно, Костя, будет у вас стилист и фотограф в одном лице!

— Когда? — Константин даже подпрыгнул.

— Надеюсь, что завтра. Если я сегодня выживу после разговора с ним…. Иди, Костя…. Завтра утром список СМИ и тем с тебя. И краткая характеристика на самых лояльных к нам журналистов. Да сам не таскайся, пришли все на почту. Если будут вопросы — я тебя дерну. А сейчас будь другом, исчезни с глаз моих.

Костя мигом скрылся из кабинета. Я бросила быстрый взгляд на настенные часы — стрелки показывали почти девять вечера.

Тихо брякнул внутренний чат компании: пришло сообщение от Володи с поднятыми вверх пальцами. Я выдохнула — значит центр прошел проверку и у службы безопасности. Не то, чтобы я ожидала проблем, но все таки….

Тихий стук в двери снова заставил поднять голову. Где-то что-то внутри меня на секунду сжалось. Я весь день боялась, что ко мне придет Олег, совершенно не зная, как теперь смотреть на него. То, что произошло утром, как бы я не старалась убедить себя в обратном, зацепило сильнее, чем нужно.

К счастью в кабинет прошмыгнула Диана.

— Может вам чаю приготовить, Оливия Германовна?

Я почувствовала, как невидимое напряжение отпустило моё тело, в то же время чувствуя легкое разочарование.

— Да, Диана, спасибо, чай был бы кстати, — ответила я, мягко выдыхая.

Диана молча кивнула и поспешила в приемную. Я осталась одна, вновь обратив внимание на накопившиеся документы. Но даже работа не могла заглушить тех мыслей и чувств, что бурлили внутри меня с утра.

Секунду спустя чай уже был на столе, аромат согревал своим теплом, но внутренний холод никак не уходил.

— Спасибо, Диана, — сказала я, обнимая кружку ладонями, пытаясь поймать хоть немного тепла.

— Мне кажется, Оливия Германовна, он в вас влюбился, — вдруг сказала она, мило покраснев.

Я едва не выронила чашку, чувствуя, как лицо, шею и даже уши заливает удушливой волной жара.

— Что?

— Константин Валерьевич. Он так смотрит на вас! И восхищается вами!

Я нервно засмеялась, чувствуя себя полной дурой.

— Нет, дорогая, это не любовь. Это дань уважения одного профессионала — другому. Костя наслышан обо мне и моей работе, поэтому восхищается мной. Не более того.

Диана покраснела еще больше.

— Если Олег Анатольевич уже