едва заметно приоткрыла эту адскую дверь и мне этого хватило сполна. Да, государство, общество, устои, ценности — все это вместо декларируемого блага наносит непоправимый ущерб, но есть и те, кто не декларируют, а спасают. Одну жизнь из тысячи — но это жизнь, а не смерть!

Олег долго смотрел на меня.

— Что это, Оливия, дурость или наивность? — в словах прозвучала злая насмешка.

— Это цена, которую я плачу, чтобы хотя бы попытаться остаться самой собой! Не скатиться до полного, тотального цинизма, не очерстветь внутри, не продать свое тело за большие бабки, отринув навсегда свое я и став всего лишь приложением к мужчине! — о боже, он все-таки сделал это, он нашел мою слабость, мою уязвимость. Я прикусила язык, поняв, что выдала себя.

Он снова усмехнулся, достал из бара второй стакан и щедро плеснул туда виски. А потом поставил стакан передо мной.

— Пей, — сел напротив, но не за свой стол, а за стол переговоров.

— Ты пропала на сутки, после визита в этот центр. Я должен был понять, что там произошло, — впервые за все время работы он хоть что-то объяснял мне. И в голосе уже не было ни холода, ни злобной насмешки. Да он говорил спокойно и как всегда почти без эмоционально, но именно это дало мне возможность немного успокоится.

Я сидела, смотрела на стакан с виски передо мной и пыталась переварить происходящее. Его спокойствие, его слова, они сбивали меня с толку. Он нашел мою слабость, но не спешил добивать меня, доламывать, словно удовлетворившись тем, чего достиг.

— Пей, — повторил он, внимательно наблюдая за мной. — Тебе нужно успокоится, — голос прозвучал почти мягко.

Я последовала приказу. Когда жидкость опалила горло, стало намного легче, напряжение чуть отпустило меня.

— Значит, — Олег вернулся к принесенной мной папке, — Центр не фикция и не повод для демонстраций, так получается?

— Да, — мой голос все еще был хриплым от пережитого. — Похоже на то.

— Хорошо, — Олег задумчиво просматривал документы, — приготовь мне свои предложения по этому проекту к четвергу. И еще, подбери еще один-два проекта. Пока просто присмотрись, подумай. Но так, чтобы они тоже не были фикцией. Если уж я собираюсь тратить деньги на это вот все, то по крайней мере должен быть уверен, что они не упадут в карман ушлого чиновника.

И еще, Оливия, переедешь в соседний со мной кабинет — он сейчас пустой. Хватит с тебя секретарской работы. Думаю, с этим справится и кто-то другой. С сегодняшнего дня ты занимаешься ровно тем же самым, чем занималась на прошлой работе.

— Девушки боятся вас как огня, — тихо усмехнулась я — виски все-таки сделал свое дело. — И после того, что вы провернули сегодня со мной — я их даже понимаю.

Олег отложил бумаги и внимательно посмотрел на меня.

— Значит, — тихо спросил он, прищурив глаза, — я настолько отвратителен тебе?

— Страх и отвращение — разные вещи, — я облизала пересохшие враз губы. — Страх вы внушаете, это правда. Отвращение — нет. И это тоже правда.

— Страх… — медленно произнёс он, словно пробуя это слово на вкус. — Значит, ты боишься меня, но не испытываешь отвращения?

Я кивнула, чувствуя, как снова нарастает между нами напряжение, несмотря на казавшуюся спокойной беседу.

— Знаешь, — его голос стал мягче, почти задумчивым, — большинство людей действительно боятся меня. Боятся так, что никогда не рискнули бы сказать мне то, что ты сейчас сказала. И ровно поэтому ты, а никто другой, займет кабинет рядом со мной. Как и должность одного из моих замов. В конце концов, я не могу идти на встречу с сенатором и его женой со своей секретаршей! И скажи этим…. девушкам, чтоб меня не боялись. Я не стану больше их гонять. У меня для этого есть ты. Кстати, Оливия, — он криво усмехнулся. — Из всех секретарей, что у меня были, ты готовила самый отвратительный кофе!

Я едва сдержала улыбку, несмотря на всю серьёзность ситуации и пережитые мгновения полного подчинения. Это заявление прозвучало так неожиданно, что мгновение показалось, будто ледяной Олег Королев может шутить.

— Спасибо за откровенность, — сухо ответила я, поднимая бровь. — Видимо, секретарская работа действительно не моё.

Он усмехнулся шире, но в его глазах всё ещё таился тот же холод и опасность, что и всегда.

10

В приемной я с огромным трудом перевела дыхание и постаралась успокоится. Офис медленно оживал перед новым рабочим днем и даже не подозревал о том, что произошло сегодня за закрытыми дверями кабинета.

Вызвав на рабочее место Диану и бегло объяснив ей ее новые обязанности, я перенесла личные вещи в указанный Королевым кабинет — большой, светлый, но пока совершенно пустой и безликий, с минимальным набором необходимой мебели. Было видно, что его никто и никогда не занимал. Я провела пальцами по одной из полок — пыли не было — видно было, что прибрали совсем недавно, возможно даже — сегодня ночью. Забавно……

Села в белое, удобное кресло и прикрыла глаза. Мое повышение было столь же стремительным, сколь и неожиданным. Голова должна была кружиться именно от этого — я наконец-то заняла место, о котором всегда мечтала. Однако….

Кружилась она от другого.

Я все еще ощущала на коже горячее, обжигающее, возбуждающее дыхание Олега. Я не просто ждала прикосновения его губ, я хотела этого. И врать себе не имело ни малейшего смысла. Место на шее, где он коснулся меня губами, до сих пор горело огнем как клеймо.

Я потерла шею, словно пытаясь стереть этот след, но ощущение только усиливалось. Будто сам воздух вокруг меня впитал это прикосновение, и оно не отпускало. Олег прекрасно понимал, что делал. Он знал, как манипулировать людьми, заставлять их испытывать то, что нужно ему. Но черт возьми, я не была одной из его марионеток, не должна была быть!

Понял ли он мое желание? Наверняка. Чувствовал ли моё напряжение, ожидание? Безусловно. И всё же он остановился, отошел, словно играя со мной, оставляя меня на грани, балансируя между страхом и вожделением. Это не было просто жестом — это был его способ захватить меня полностью.

Беги, Олив, беги! — кричали все мои чувства. — Это не Марк, с его веселой и спокойной влюбленностью мальчишки. И это даже не Перумов, который готов был грубо взять тебя силой или деньгами. Этот охотник может погрузить в полную тьму, завладеть не только телом, но и душой.

Всего лишь за три дня, он прогнал меня через собственный ад, вытащил оттуда, напугал