Его юмор и легкость в общении действовали как бальзам на мои нервы, израненные после бесконечных встреч и напряженных переговоров.

Его знакомство с коллективом тоже прошло без всякого напряжения или неприязни, а Латыпов вообще влюбился в него с того момента, как Марик выложил перед свои работы в фотографии.

— Чеерт, а я всегда думал, что за гений делает снимки для Перумова, — протянул Латыпов.

Марик прекрасно чувствовал кадр, знал как и в каком ракурсе следует снять человека так, чтобы подчеркнуть его сильные стороны.

— Олив, — через несколько дней Латыпов снова перешел к неформальной форме общения наедине со мной, — нужно снять вас для сайта и показать Королеву. Пусть выберет снимок.

— Себя он снять не хочет? — проворчала я, но скорее по привычке. До приема оставались считаные дни, напряжение в компании росло пропорционально напряжению в кабинете.

Но, к моему удивлению, сам Королев сохранял внешнее спокойствие, словно всё происходящее вокруг его не касалось. Несколько дней после нашего памятного разговора мы пересекались только на совещаниях или по телефону, и это дало мне возможность вздохнуть чуть свободнее.

В среду вечером я подтвердила его участие на благотворительном вечере у организаторов, а уже в четверг на компанию обрушился шквал звонков от журналистов. Телефоны буквально раскалились от количества запросов, и Володе пришлось значительно усилить охрану не только офиса, но и самого Королева. Журналисты были готовы на всё, чтобы первыми взять эксклюзивное интервью и прорваться к нему.

К сожалению, и мне не удалось избежать настойчивого внимания бывших коллег. Как только весть о моем назначении разлетелась в кругах журналистов и моих коллег, мне на телефон тут же посыпались предложения разного рода. Кто-то звонил сообщить, что счастлив снова работать со мной, кто-то поздравить с назначением, кто-то пытался выведать информацию. За сутки я выслушала столько лживых и лицемерных фраз, что к вечеру четверга уже с трудом сдерживалась при ответах.

Часов в семь вечера в кабинет заглянул Володя.

— Что, ишачишь?

— Составляю план книги: 400 остроумных способа послать друзей — показала пальцами кавычки, — на хер, — ответила я, усмехнувшись.

— Зам. директора по внутренней политике, — прочитал Володя на бейджике, валяющемся на столе. — Хм, отличная фотка. Кто делал?

— Тот, кто будет нас спасать, — ответила я, еще раз перечитывая регламент вечера.

— У тебя все готово? — уточнил он.

— Да. Только вот организаторы словно с цепи сорвались. Если на первом месте у них безусловно сенатор и его жена, то мы уверенно лидируем на второй позиции. Будет очень много внимания, Володя.

Володя кивнул, слегка нахмурившись.

— Да, я тоже это заметил. Безопасность усилена до предела, но, черт побери, журналисты и любопытные не дадут нам спуска. И дело не только в Королеве, Олив. Ты тоже теперь на виду. Тебе самой нужна охрана?

— Нет, обойдусь.

— Лив, я весь твой, до кончика тонких пальцев, — в двери просунулась лохматая голова Марика.

— Хорошо, заходи и посиди пока здесь. Если услышишь крик, мат, грохот — просто беги и не оглядывайся. Все, мальчики, пожелайте мне удачи в бою…. Пошла на растерзание зверя.

Диана была на месте — поливала цветы в приемной.

— Шеф у себя? — спросила я.

— Да. По-моему, ждет вас, Оливия Германовна.

Набравшись смелости, я постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла. Олег сидел за своим столом, сосредоточенно просматривая какие-то документы. Он поднял взгляд, услышав мои шаги, и молча пригласил жестом садиться.

— Добрый вечер, — начала я, пытаясь звучать максимально уверенно.

Олег слегка приподнял бровь.

— Добрый, Оливия. С чем пришла?

— Вот, — я передала ему папку с документами по благотворительному проекту и регламентом вечера, списки приглашенных гостей и журналистов, отдельно список тех, кто скорее всего постарается поймать гостей при въезде.

Пробежав глазами бумаги, он вздохнул и устало потер переносицу. В самом конце из папки вылетели три моих фотографии в разных ракурсах.

— Что за…. — он взял одну из них, внимательно рассматривая.

— Это фото для сайта компании, — спокойно пояснила я. — Мне сказали, что даже такую мелочь можно сделать только после согласования с вами…

— Бред какой…

Да, тут я солгала, признаюсь. Но его внимание к фото того стоило. Он смотрел на изображение и во взгляде его была оценка. Он смотрел как художник, как человек, который чувствует красоту и гармоничность изображения в целом. Да, я помнила про его рисунки и сохранила их уже в своем новом кабинете.

— Тебя любит камера, — заметил Олег, положив снимки на стол. — Они все хороши.

— Меня любит не камера, меня любит фотограф, — ответила я. — А еще он любит свою работу и является лучшим в этом.

Олег снова усмехнулся, сложил руки замком.

— Почему, Оливия, у меня есть очень неприятное ощущение, что ты сейчас пытаешься заставить меня сделать что-то что мне точно не понравится? Что, Оливия?

— Так, — я подошла к столу и забрала с него тяжелую папку, подумав, убрала подальше чашку с недопитым кофе. Олег наблюдал за моими действиями чуть приподняв бровь, что на его лице выглядело устрашающе.

— Убери еще вот это, — он подал тяжелый дырокол. — На всякий случай.

— Ага, спасибо. Я хочу познакомить вас с нашим фотографом и стилистом, — на одном дыхании выпалила я, воочию наблюдая, как леденеют глаза Олега.

— Послезавтра, один черт, вас увидят все, — быстро, быстрее чем зверь начал бы рычать проговорила я, — так лучше быть к этому готовым! И только на своих условиях!

Олег слегка прищурился, не сводя с меня взгляда.

— Ты ведь знаешь, что я ненавижу это всё… — его голос был почти шёпотом, но в нём звучала угроза.

— Я знаю, — быстро перебила его, прежде, чем он заведет себя. — Но это необходимость. Сенатор… — напомнила я, помахав рукой.

— Хорошо. Чем тебе не нравится моя одежда?

— Вы собираетесь идти на благотворительный бал, посвященный проблеме домашнего насилия в костюме от Армани и в запонках, которые стоят как три моих зарплаты? Серьезно?

Олег замер, его лицо оставалось непроницаемым, но я видела, как уголки губ едва заметно дёрнулись.

— А что ты предлагаешь, Оливия? — спросил он, прищурившись. — Явиться в спортивном костюме и кедах? Может, добавить кепку?

— Нет, — сдержанно ответила я. — Я предлагаю не выпячивать своё состояние, а быть ближе к теме вечера. Люди будут ждать от вас не роскоши, а понимания, искренности. Они хотят видеть в вас человека, который понимает их проблемы, а не бизнесмена, сверкающего бриллиантами.

Олег откинулся на спинку кресла, словно взвешивая мои слова.

— Ладно, ты у нас специалист, — махнул он рукой. — Зови своего мастера, Маргарита!

Я едва заметно перевела дыхание и потянулась забрать фотографии, все еще