«Еще не до конца осознала. Глупая».

Рунар не видел в ней особой силы, но на его удачу во время приватной беседы король согласился, что руническая магия могла бы сыграть им на руку в случае возможной войны. К тому же, в нужный момент Рунар аккуратно обронил слово «север» в приватном разговоре с королевой. Искра надежды, вспыхнувшая в ее давно погасших глазах, заставила его сердце сжаться от нежности и горечи. Королева с трепетом прижимала ладонь к тяжело вздымающейся груди, и в тусклом полумраке сверкал перстень с розовым морганитом — камнем, некогда украшавшим руки эскальтских княгинь.

Маг покосился через плечо на своего нового питомца, послушно плетущегося следом. Север полнился тайными поверьями, секретными практиками и невероятными слухами. Лишь они и остались остальному миру и самим северянам. А такие необходимые сейчас книги много лет назад сжег безумный северный король и — позор — недоумки-академики. Вдвойне позор, что во время гонений Рунар, будучи еще юным мальчишкой, тоже подбрасывал в костер свитки, символично отпуская прошлое и свято веря, что уж ему-то эти бабкины сказки точно ни к чему.

У покоев послушно ждала Жули. Служанка удивленно уставилась ему за спину, явно гадая, зачем он привел сюда столь страшное существо.

— Жули, это моя ученица. Она будет жить в соседней комнате, так что убери оттуда свои вещи. Будешь прислуживать ей, как и мне. Завтра найму тебе в помощницы еще двоих или троих. — По мере того, как он отдавал распоряжения, она морщилась все больше и больше, пока ее хорошенькое личико не застыло в гримасе отвращения. — Вижу, ты все поняла. А сейчас приготовь ванну.

— На двоих? — желчно произнесла служанка.

Рунар устало вздохнул. Может, стоило нанять в слуги мужчин? Да толку-то?

— Мне все равно, утопишь ты это чудовище в подземных купальнях или притащишь к ней бадью. Принеси мне чистую одежду, расправь постель и подай завтрак… обед. И потом меня не беспокоить. Это, — он указал на испуганную девчонку, — отмыть, накормить, по возможности привести в человеческий вид. И найди для нее нормальное платье.

— Господин, — Айрин нерешительно потянула его за рукав, нечаянно коснувшись ледяными пальцами запястья. — А где моя сумка?

Он с трудом подавил порыв выдернуть руку.

— У меня. Заберешь, когда перестанешь вонять.

Девчонка сначала оторопела, а потом сжала зубы.

«Неужели дьявол решил, что я слишком хорошо живу?», — с нездоровым весельем отметил Рунар и скрылся в своих покоях, предвкушая благословенный сон.

Жули взялась за госпожу всерьез, и вскоре Айрин рухнула на жесткую кровать и свернулась в дрожащий, но чистый комочек. Жули пощадила ее чувства и, заручившись помощью других слуг, принесла в комнату бадью с теплой водой. По ее словам, в одном из подземелий находились купальни с горячими источниками, где мылась прислуга, но там невозможно было найти уединение: все, и женщины, и мужчины мылись в небольшом каменном гроте, освещенном факелами. Разве что существовало негласное разделение по времени: утро женщинам, вечер мужчинам. Господам и королевской семье повезло больше: в их покоях стояли настоящие ванные из благородного камня или посеребренного металла.

Комната оказалась не слишком просторной и очень сырой. Все убранство составляла узкая жесткая кровать, стол и пара стульев, погасший камин, ширма да высокий шкаф из темного дерева. Голые каменные стены давили непреступной отчужденностью. Все здесь было холодным и неприветливым.

Чуть позже Айрин перебралась к столу и нашла там стопку бумаги и чернильницу. Как бы ни злились родные, следовало написать им о чудесном помиловании.

Она прикусила кончик пера. У чуда было имя. Девушка была безмерно благодарна Придворному магу за то, что он удержал ее от нападения на того негодяя.

Часть пера осталась у нее в зубах. У негодяя тоже было имя.

На робкий стук Айрин из покоев мага выглянула Жули.

— Извини, пожалуйста, за беспокойство, хотела спросить, могу ли отправить своей семье письмо?

Из недр комнат донесся плеск и чье-то кокетливое хихиканье.

— Я передам господину вашу просьбу, — натянуто улыбнулась служанка, выхватила письмо и захлопнула дверь, оставив Айрин сгорать со стыда.

Жули вернулась к нему, увлеченно разворачивая замысловато свернутый лист бумаги.

— Что это? — спросил Рунар, лениво приоткрывая глаза.

От воды поднимался приятный пар, легко пахнущий травами. Отвары начинали действовать, и маг едва держался, чтобы не провалиться в сон.

— Эта селянка целую поэму сочинила для своей родни! Хотите послушать?

— Тебя не учили, что читать чужие письма нехорошо?

Она удивленно уставилась на своего господина.

— Но я подумала, что вам будет интересно! Там и про вас есть…

Через секунду бумага вспыхнула в ее руках. Служанка завизжала, тут же отшвырнув от себя письмо.

— В следующий раз я подпалю твой любопытный нос. Все понятно?

— Да, господин.

Рунар отослал ее небрежным взмахом руки.

Вторая служанка проводила незадачливую соперницу ехидным взглядом и гордо вздернула носик.

Обгорелая бумага лежала у самого борта каменной ванны, и маг, подцепив ее двумя пальцами, мельком взглянул на уцелевшие строчки.

«…ждать! С любовью, Айринель».

Айринель?

Рунар задумчиво потер подбородок. Не слишком ли благородное имя для простой крестьянки?

Остаток дня Айрин пролежала в кровати, с головой укрывшись одеялом. Спина немного саднила от встречи с шипами, и девушка всерьез задумывалась о знакомстве с местным лекарем. За окнами уже бродили сумерки, когда к ней постучалась Жули и, избегая прямого взгляда, напомнила о еще одном королевском приказе.

Они вдвоем поспешили во внутренний двор замка, где расположились два невысоких помоста. На одном высился толстый столб, обвешанный веревками, а другой представлял собой ложе для знати. Туда-то и повела ее Жули.

— Нет, не пойду! Там же сидят король с королевой и все те вельможи с суда.

— Ваше место теперь там. Господин Рунар всегда сидит по левую руку от короля, а вы, как его ученица, должны всегда быть рядом с ним. Таков был приказ Его Величества.

Подгадав момент,