немецким офицером) сел в первый же поезд до Берлина, и его эфемерный режим распался. На смену ему пришла возрожденная УНР в виде Украинской директории из пяти человек, которая собралась на базе Вольного казачества в Белой Церкви (50 миль к югу от Киева), а доминировали в ней харизматичные Симон Петлюра и Винниченко. Оба они были членами-основателями Украинской социал-демократической рабочей партии, но, тем не менее, расходились во мнениях по многим политическим вопросам, что позволило местным украинским военным деятелям взять на себя роль посредников во власти, в частности поручику Евгению Коновальцу, командиру Галицко-Буковинского батальона (куреня) Украинской Сечи. Это в значительной степени сделало мертворожденным радикальное законодательство Директории по национализации промышленности, изъятию частных имений и т. д.

* * *

Аналогичная картина наблюдалась и в Прибалтике, где в бывших российских имперских провинциях, охватывавших территорию, которую мы сегодня называем Эстонией, Латвией и Литвой, были созданы националистические правительства. В этих режимах доминировали преимущественно либеральные политики, которых оккупировавшие их немцы презирали, иногда преследовали и даже сажали в тюрьму, но не уничтожали. Следовательно (как и надеялись союзники), крах Центральных держав осенью 1918 года не способствовал немедленному наплыву красных в вакуум вдоль бывших западных границ старой империи - не в последнюю очередь потому, что немецкие войска оставались на месте, а в течение нескольких дней после перемирия (и до любого запроса о помощи возникающим странам Балтии) британское правительство решило, что если новые режимы проявят признаки стабильности, их следует поддержать "военными материалами". Когда в конце ноября 1918 года поступили просьбы о помощи, Артур Бальфур (государственный секретарь по иностранным делам) изложил британскую политику в отношении России:

Для нас в настоящее время нет другого выхода, кроме как использовать те войска, которыми мы располагаем, с наибольшей выгодой; там, где у нас нет войск, поставлять оружие и деньги; а в случае с балтийскими провинциями - защищать, насколько это возможно, нарождающиеся национальности с помощью нашего флота.

Так, за неделю до этого, 22 ноября 1918 года, контр-адмирал Эдвин Синклер получил приказ отправиться на Балтику с эскадрой крейсеров, эсминцев и миноносцев. Вскоре из трюмов кораблей Синклера 5 000 винтовок были переданы националистическому правительству Константина Пятса в Ревеле, а крейсеры и линкоры Королевского флота обстреливали красные линии вокруг Нарвы и переправляли сотни антибольшевистских финских добровольцев через Финский залив в Эстонию.

Последующие победы красных на северо-западе и юго-западе бывшей империи должны были быть одержаны с большим трудом и упорством. Более того, хотя в Украине эти победы в конечном итоге оказались бы долговременными - в основном потому, что союзники по-прежнему с подозрением относились к Киеву, как следствие его заигрываний с Берлином в 1918 году (и их не успокоил даже отказ Директории от своих социалистических членов в начале 1919 года) - они не были бы столь прочными в Прибалтике, где войны за независимость против Советской России (а также против местных немцев, в случае Эстонии и Латвии, и поляков, в случае Литвы) были выиграны новыми либерально-республиканскими режимами, получившими сильную поддержку союзников.

* * *

Аналогичная картина наблюдалась и в Закавказье, где зимой 1917-18 гг. ситуация осложнилась развалом фронта мировой войны. После Октябрьской революции 15 ноября 1917 года Закавказский комиссариат в Тифлисе (наследник Особого Закавказского комитета Временного правительства, Озавкома) провозгласил автономию Закавказья и 5 декабря 1918 года заключил сепаратное перемирие с турками в Эрзинджане. Это соглашение было весьма благоприятным для армян и грузин по своим (временным) территориальным условиям; но турки просто тянули время, и эти условия, что неудивительно, были отменены окончательным Брест-Литовским договором от 3 марта 1918 года. Однако после заключения этого договора российские войска в регионе также подошли к последней стадии распада, поэтому региональные лидеры были вынуждены воспользоваться этой возможностью и 26 марта 1918 года учредить Закавказский сейм (парламент), который 9 апреля того же года провозгласил полную независимость Закавказской Демократической Республики от России. Эта свободная федерация азербайджанцев, грузин и армян (которая, как и УНР, имела преимущественно социалистическую окраску) (опять же как и УНР) не переживет вторжения в регион явно антисоциалистических вражеских войск, начавшегося с вторжения турецкой армии ислама в мае-июне 1918 года, хотя в этом случае военные действия носили скорее межэтнический и межконфессиональный, чем политический характер.

Впоследствии азербайджанцы и армяне, в частности, вступали во взаимные кровопролития, когда позволяли обстоятельства, но присутствие турок, по крайней мере, сдерживало любые попытки местных большевиков советизировать регион, не уничтожая при этом независимые демократические республики Армении, Грузии и Азербайджана, возникшие в Закавказье с конца мая 1918 года и далее. Действительно, подобно тому, как немцы изгнали большевиков из Ревеля, Риги и Киева, турецкое вторжение способствовало окончательному разгрому сил русского (или, по крайней мере, русифицированного) и большевистского руководства Бакинской коммуны в сентябре 1918 года. Это недолговечное образование удерживало власть в азербайджанской столице с 13 апреля по 31 июля 1918 года, находясь в оппозиции сначала к Закавказской Федерации, а затем к вновь провозглашенной Азербайджанской Демократической Республике (правительство которой было вынуждено обосноваться в Тифлисе). В Коммуне преобладали армянские, грузинские и русские партии и активисты, в нее входили (первоначально) восемьдесят пять левых эсеров и других членов ПСР, сорок восемь большевиков, тридцать шесть дашнаков, восемнадцать членов Мусульманской демократической партии (Мусават) и тринадцать меньшевиков, а возглавил ее большевик С.Г. Шаумян. Она столкнулась с многочисленными трудностями: нехваткой продовольствия, изоляцией от Советской России, межэтническими (особенно армяно-азербайджанскими) противоречиями и резней, а также наступлением на Баку Армии Ислама и ее азербайджанских союзников. 5 июня 1918 года малочисленная и неорганизованная Бакинская Красная Армия отразила турецкую атаку, но последующее наступление на штаб-квартиру турок в Гяндже (временной столице Армянской республики) провалилось. В связи с этим дашнаки, меньшевики и эсеры решили пригласить в город британские экспедиционные силы (Данстерфорс), выдвинувшиеся из Персии. 25 июля 1918 года Бакинский совет проголосовал за эту акцию. После этого большевики вышли из состава советского руководства, и Коммуна прекратила свое существование. На смену ей 1 августа 1918 года пришла коалиция меньшевиков, эсеров и дашнаков, получившая амбициозное название "Центрально-Каспийская диктатура" (Центрокаспия).

Однако Центрокаспий, несмотря на британскую поддержку, оказался не в состоянии удержать турок в Баку, который пал 15 сентября 1918 года под ударами Армии ислама. Однако турецкое владение нефтедобывающей столицей мира так и не стало прочным и оказалось недолгим, позволив противостоящим армянским и большевистским силам отойти и перегруппироваться. Таким образом, когда в октябре-ноябре 1918 года Османская империя распалась, хотя взаимно враждебные (а в случае армян и азербайджанцев - уже находившиеся в состоянии войны) закавказские республики оказались достаточно сильными и подготовленными, чтобы вновь