отказались воевать против Османской империи в Первой мировой войне и приветствовали турецкое вторжение на свою территорию в 1918 году), а не армян-христиан (которые, несмотря на свои обиды на Россию - не в последнюю очередь из-за того, что в 1903 году имущество Армянской апостольской церкви было присвоено Русской православной церковью - предоставили многие тысячи добровольцев для союзников во время Первой мировой войны и оказали упорное сопротивление вторжению турецкой армии ислама в Закавказье в 1918 году).

Однако, пожалуй, самый поучительный пример необычайной изменчивости выбора (пусть и между разновидностями "зла"), который оставался открытым для противоборствующих сил на протяжении всех гражданских войн, произошел в Украине. Несмотря на формальное объединение (по Акту Злуки от 22 января 1919 года), в 1919-20 годах перед лицом уничтожения Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) (возникшая после ноября 1918 года на бывшей австрийской территории) и Украинская Народная Республика (УНР) (основанная в ноябре 1917 года в Киеве на бывшей российской территории) искали спасения с помощью средств, которые не могли быть более разительно противоположными: Евгений Петрушевич, лидер УНР, выступал за союз с белыми; Симон Петлюра, лидер УНР, вместо этого выбрал формальный военный союз с Польшей (Варшавский договор, 21-4 апреля 1920 г.), тяжелой ценой которого стало признание польского суверенитета над Западной Украиной (Восточной Галицией) - вопрос, лежавший в основе войны между УНР и Польшей (украинско-польской) двух предыдущих лет, - что обрекало УНР на гибель. В отличие от этого, независимая Литва искала помощи в своем собственном территориальном споре с Польшей (польско-литовская война) через договор с РСФСР (Московский договор, 12 июля 1920 года), который признавал литовские претензии на Вильно/Вильнюс. На самом деле, поскольку Красная армия потерпела поражение в продолжающейся советско-польской войне и после "Желиговского мятежа" в октябре 1920 года (который был тайно устроен местными польскими силами в интересах Варшавы), город в конечном итоге был захвачен поляками, и Литва на следующие двадцать лет оказалась разлучена со своей претендующей столицей. С другой стороны, если бы красные выиграли советско-польскую войну и удержали город, то почти наверняка он (и вся Литва) был бы советизирован так же быстро, как Украина, Закавказье и Средняя Азия. В этом случае Литва вообще не имела бы подлинной независимости, демонстрируя, что победа может быть и в поражении. В конце концов, если советское правительство в тактических целях терпело различия в гражданских войнах, оно, как правило, не делало этого очень долго после того, как стратегическая победа была обеспечена. Например, к востоку от озера Байкал 6 апреля 1920 года была создана номинально независимая Дальневосточная республика (ДВР) с коалиционным социалистическим правительством в качестве буфера между Красной армией и силами японской интервенции. Но когда в конце октября 1922 года последние согласились вывести войска из региона, Народное собрание (парламент) ДВР с неприличной поспешностью проголосовало за объединение с РСФСР 14 ноября 1922 года - на следующий день этот шаг был закреплен декретом ВЦИК.

После окончания конфликтов постоянно меняющиеся пески гражданских войн вряд ли стали бы более устойчивыми, но и здесь не обошлось без важных и интересных исключений. Конечно, большинство белоэмигрантов оставались заядлыми врагами советской власти - не больше, чем приверженцы Русского Общевоинского Союза (РОВС), основанного в сентябре 1924 года последним белым лидером, генералом П.Н. Врангелем. Однако сменявшие друг друга председатели РОВСа (генералы А.Т. Кутепов и Е.К. Миллер) были похищены советскими спецслужбами после того, как их предали собственные подчиненные, работавшие на советские спецслужбы, а парижская штаб-квартира организации подверглась всестороннему прослушиванию от имени НКВД ее хозяином, не кто иной, как С.Н. Третьяков - бывший министр в белых правительствах колчаковской Сибири и врангелевского Крыма в 1919-20 годах. В 1918 году Третьяков был одним из основателей Национального центра, придерживавшегося "немецкой ориентации"; в 1944 году он был казнен гестапо как советский шпион! Подобные тревожные странности могут быть объяснены как личными факторами (жадность, страх, ревность, глупость, безумие и т.д.), так и провокациями и диверсиями со стороны коварной ЧК. Ярким примером последнего была коварная операция "Доверие", в результате которой в августе 1924 года были пойманы бывший эсеровский террорист и антибольшевистский лидер гражданской войны Борис Савинков, а в сентябре 1925 года - британский "туз шпионов" Сидней Рейли, убедившие их в том, что их возвращения в Россию ждет разветвленная сеть антибольшевистских агентов, тогда как на самом деле их ждала лишь камера в Лубянке и безвременная смерть. Но идеология тоже могла сыграть свою роль: эмигрантские приверженцы идеи "Сменовеховства" в 1920-е годы не без оснований были убеждены, что советская власть узаконила свое правление и что возвращение в Советскую Россию - это лучшее будущее для их соотечественников. Среди возвращенцев были и бывшие светила белого режима в Сибири, такие как Н.В. Устрялов и И.В. Ключников. Первый (директор Русского бюро печати в колчаковском Омске) стал профессором экономической географии Московского института инженеров транспорта, второй (директор Министерства иностранных дел в Омске) мутировал в советника Наркомата иностранных дел СССР. 18. Конечно, ни один из них не пережил чистки (Устрялов был расстрелян в сентябре 1937 года, Ключников - в январе 1938 года), но тогда не пережили и сотни старших офицеров императорской русской армии, которые с самого начала переметнулись к большевикам, чтобы служить военными специалистами (военспецами) в Красной армии времен гражданской войны: замученные, а затем убитые коменданты М.Н. Тухачевский, А.И. Корк, С.Д. Харламов, М.С. Матиясевич, В.И. Моторный, Д.Н. Надежный, В.А. Ольдерогге, А.В. Новиков, Ф.Ф. Новицкий, С.А. Пугачев, Н.И. Раттель, А. Е. Снесарев, А. А. Свечин, П. П. Сытин и А. И. Верховский представляли собой лишь верхушку очень большого и очень кровавого айсберга 1930-х годов.

Примечательно, что к тому времени месть прошлого уже устроила совсем другую судьбу одному из самых выдающихся белых генералов гражданской войны И.А. Слащову. Он был известен как "Слащов-Крымский" за то, что в начале 1920 года удержал Перекопский перешеек от наступления красных и тем самым сохранил Крым как убежище для белых армий, не сумевших взять Москву. Уволенный с действительной службы по состоянию здоровья в августе 1920 года, "крымский Слащов" отправился в эмиграцию, но поссорился с белым вождем генералом Врангелем и в ноябре 1921 года вернулся из Константинополя в Советскую Россию. Он был доставлен в Москву на личном поезде некого иного, как начальника ЧК Феликса Дзержинского, и впоследствии преподавал в престижных военных учебных заведениях советской столицы. Но 11 января 1929 года Слащов-Крымский был застрелен в своей московской квартире неким Лазарем Коленбергом. По всей видимости, этот Коленберг хотел отомстить за своего брата, который был казнен в