Нас встречают, как дорогих гостей. Всего на станции находятся шесть человек. Двое исследователей и четверо техников, обслуживающих как саму станцию, так и разное оборудование вокруг нее и на спутнике, начиная от ретрансляторов инфосети, заканчивая всяким научным и даже военным. Видимо, все они уже устали от жизни в изоляции. Потому что они обычно заключают контракт на год и все это время сидят здесь безвылазно. Разве что техников раз в месяц доставляют на Тинис для контроля ретрансляторов и прочего.

Сперва нам показывают саму станцию и рассказывают об исследованиях, которые сейчас проводятся. На следующий день мы надеваем скафандры, и нас ведут осматривать планету. Сначала мы просто гуляем вокруг станции, там очень красивые песчаные дюны ярко-оранжевого цвета. Потом мы садимся в маленькие, забавные на вид машинки-роверы. Нас довозят до каньона с потрясающим видом. Мы делаем массу снимков и возвращаемся другим маршрутом, где на горизонте вырисовывается горная цепь, над которой висят полупрозрачные облака местной разреженной атмосферы.

Не понимаю, почему они не занимаются терраформированием? Ведь Легия, как и наша четвёртая планета, Мирна, идеально подходит для этого. Здесь так же имеется магнитное поле, которое защищает от радиации и удерживает атмосферу, где полно азота и углекислого газа.

У нас на Мирне имеется целая сеть терраформирующих станций, а в экваториальной зоне уже пару десятков лет трудятся многочисленные отряды роботов, подготавливая почву для растений и обогащая её необходимыми для формирования биосферы микроорганизмами. Там уже даже мхи и лишайники вовсю растут.

Нея сразу покоряет сердца планетологов своим интересом и обширными для ее возраста знаниями. Её осыпают комплиментами и даже одаривают небольшой коллекцией местных горных пород.

Насмотревшись красот Легии и полюбовавшись через прозрачный купол здешним закатом, мы ложимся спать. А рано утром отправляемся домой, договорившись еще раз побывать на станции через пару недель, уже подольше.

После этого путешествия на душе у меня так светло и радостно, как не было уже давно. Вот только ненавистный тен Соро вновь подаёт о себе знать.

Глава 24

Я смотрю на снимок, который прислал мне тен Соро. Мир вокруг становится серым. Как тогда.

— Мне нравится пролистывать твои фото и думать о тебе, — звучит его сообщение. — А на некоторых я останавливаюсь, и вспоминаю, как это было!

Я ощущаю, как во мне вскипает ненависть.

— Твой пыл, с которым ты сопротивлялась, обещает, что ты будешь жаркой…

Я не дослушиваю и удаляю всё, что он мне прислал.

Внезапно меня охватывает ужас, что это смогут увидеть и другие. Но нет, я знаю об их мире достаточно, чтобы понять — распространять такое он не станет. Никто не позволит ему выложить в открытый доступ столь шокирующие доказательства вопиющих нарушений прав человека. Двуличие и лицемерие их общества в данном случае играет в мою пользу.

Нельзя думать об этом. С большим трудом мне удаётся, наконец, отстраниться от прошлого. Но что он выкинет в следующий раз?

Я всё чаще ловлю себя на том, что озираюсь кругом, когда выхожу из мобиля и куда-то иду. Я опасаюсь, что тен Соро решится преследовать меня не только в инфосети.

Я вздыхаю с облегчением, когда опять лечу на Легию. Там он меня точно не достанет!

Второй визит на четвёртую от солнца планету затягивается на несколько дней. Планетолог Нат тен Фаро, один из двух работающих на станции аристократов, не жалеет для нас своего времени и сил. Сначала он открывает карту поверхности планеты, показывает все немногочисленные имеющиеся станции и обрисовывает, чем они занимаются. Потом садится с нами во флаер и проводит несколько маленьких экскурсий по самым интересным местам Легии. Он даже напоминает мне тен Наро, такой же увлеченный, и умеет так же интересно и понятно рассказывать о самых сложных вещах и взрослым, и детям.

На следующий день мы отправляемся на спутник Тинис. Так как у нас во флаере есть свободное место, меня просят взять одного из техников, потому что там возникли проблемы с каким-то оборудованием.

На Тинисе нет ничего особо интересного, разве что из-за низкой гравитации можно очень высоко прыгать. Девочки быстро это соображают и вскоре уже перескакивают через скалистые возвышенности. Мне даже приходится вмешаться и запретить, все-таки это может закончиться травмой.

Они принимаются фотографировать друг друга на фоне висящего в небе шарика Легии, а меня просит о помощи техник. Он разбирает один из аппаратов на площадке рядом с ретрансляторами инфосети, и там надо кое-что подержать.

Я приглядываюсь, и сразу понимаю, что это такое. Значит, не все ретрансляторы тут именно ретрансляторы. Впервые я сталкиваюсь с тем, что направлено против нас — это оборудование фиксирует работу двигателей, работающих на энергии гравитации. Именно такие приводят в движение все флаеры и звездолеты. Понятно, что космос большой, и всё не отследить, но тем не менее нарваться на такое и быть обнаруженным с соответствующими последствиями вполне реально.

Техник долго ковыряется в аппаратуре, постоянно справляясь со своим интом. Ему даже очков мало, он разворачивает дополнительный экран. Мне всё прекрасно видно, и я быстро понимаю, в чем там проблема, ведь аналогичное оборудование используется и в нашей системе. Но не подсказывать же ему!

Убедившись, что ему не разобраться в неисправности, техник закрывает корпус, и мы возвращаемся на Легию. Весь обратный путь он жалуется мне, как его достал и этот контракт, и начальственное ворьё, которое постоянно экономит на самых необходимых запчастях.

Вскоре ко мне является целая делегация с просьбой завтра опять слетать на Тинис с техниками для ремонта. Мне обещают присмотреть за детьми и даже допустить их к участию в реальной исследовательской работе. Мне объясняют, что если доложить о неисправности начальству и вызвать флаер в неурочное время, из-за непредвиденных расходов им снизят премиальные выплаты.

Естественно, я соглашаюсь, и наутро отправляюсь на Тинис вместе с двумя техниками, которые тащат с собой кучу всяких инструментов, контейнеров, и даже небольшого робота.

Никто здесь и не подозревает, откуда я. Для них я просто красивая аристократка, на которую хочется произвести впечатление. И они его