Нея приходит в восторг, но потом сникает и говорит:

— Вряд ли мои родители позволят мне пропускать школу.

Я показываю Нее свои пейзажи, и предлагаю прямо сейчас научить её рисовать пастелью. Она с удовольствием соглашается, мы идём в мастерскую, и с минимальной помощью она рисует очень неплохой пейзаж.

Я решаю дать ей небольшую подсказку:

— Когда ты будешь разговаривать с папой по поводу уроков рисования, не забудь сделать акцент на том, что это поможет тебе приобрести полезные знакомства среди аристократов!

Напоследок я дарю ей большую коробку пастели и пачку листов специальной бумаги разных оттенков. Одно удовольствие наблюдать, как она этому радуется!

Родители все-таки разрешают Нее раз в неделю пропускать школу и приходить в дом тен Норн учиться рисованию. Она рассказывает об этом и просто сияет. Оказывается, она ненавидит школу всеми фибрами души!

И я могу ее понять. Зная, что творится в здешних государственных школах, я представляю, каково там такому умному, имеющему светлые мечты и чистому душой ребенку, как Нея. Я удивляюсь, почему ее родители не беспокоятся о качестве ее образования.

Кроме того, она рассказывает совершенно жуткие вещи о том, как ученики в школе относятся друг к другу, и чем иногда занимаются в туалетах. Я уверена, что люди, тем более дети, в принципе не должны находиться в сообществе, напоминающем стаю злобных и распущенных приматов, непрерывно грызущихся друг с другом, чтобы показать свое мнимое превосходство над более слабым сотоварищем, и подняться хоть на ступеньку в своей примитивной животной иерархии.

— Папа говорит, что я должна социализироваться! — объясняет Нея. — То есть, приспособиться к этому миру, научиться жить среди злых и бесстыжих людей. Конкурировать с ними. Как он выражается, не стесняться идти по головам! Но я знаю, что у меня так никогда не получится.

Глава 22

Почему-то мне никак не удаётся отделаться от мыслей о тен Наро. Он мне даже однажды приснился. Меня гложет чувство вины и беспокойство о нём, и я прошу Бога защитить его от всякого зла. А ещё мне хочется надеяться, что я больше никогда не буду взламывать чужие аккаунты.

Я стараюсь отвлечься от неприятных переживаний с помощью интересных для меня занятий. Например, я хочу по-настоящему познакомиться со здешней музыкой, созданной после разделения арья. Какие-то сведения, конечно, доходят до Нового Айрина, но я желаю получить полную картину. Я радуюсь, когда Марк все-таки разрешает мне пойти в здешнюю консерваторию.

Тен Марн знакомят меня с несколькими преподавателями оттуда. Мне составляют индивидуальный план аттестаций, и я определяюсь с дисциплинами, которые буду посещать и изучать. С одной стороны, я очень довольна, с другой, все это кажется мне слегка противоестественным, как будто бы я начинаю врастать корнями в чуждую почву.

Тем временем Айли изучает, наконец, всё то, о чем мы с ней договорились, и я говорю Дине, что надо бы заказать ей обруч для управления флаером. Такие вещи делаются индивидуально для каждого человека, после того, как специальный аппарат зафиксирует некоторые анатомические особенности и параметры работы его мозга. Дина относится к этой идее с некоторым сомнением, но ее дочь мастерски умеет добиваться желаемого.

И вот Айли, держа в руках обруч, садится в кресло пилота. Собственно, таковых во флаере два — те, что находятся впереди. И даже имеется режим совместного пилотирования, при котором отдавать команды могут оба пилота, но у одного они приоритетны. Это обычно используется при обучении.

— Смотри, Айли, между креслами что-то типа широкого подлокотника. Здесь находится инт флаера, который связывается с твоим обручем для управления, а также с твоим личным интом.

— Как всё-таки странно управлять без руля! — комментирует она.

Действительно, перед пилотскими креслами нет вообще ничего. Зато вся передняя часть корпуса представляет собой экран, отображающий то, что находится снаружи. Поэтому она кажется прозрачной, когда сидишь внутри флаера.

— Руль и прочие вещи были бы здесь абсолютно бесполезными, — объясняю я. — Это все-таки не мобиль. Движение в трехмерности, совсем иные скорости. Человеческий мозг просто не успевает. Поэтому управляет инт. А человек лишь дает команды. Мысленно, чтобы не терять времени на передачу сигнала от мозга к руке, которая куда-то будет нажимать или что-то поворачивать.

— А если я что-то сделаю неправильно?

— Пока я сижу рядом с тобой, я просто отправлю нужную команду, сейчас мои команды инт считает более важными, чем твои.

Я объясняю Айли, как сформулировать мыслеобраз подъема вверх и прошу её надеть обруч:

— Давай!

Флаер рывком поднимается вверх и зависает в воздухе.

— Всё правильно, теперь поднимись повыше!

Затем мы тренируем спуск вниз и посадку. Убедившись, что у нее все получается, я говорю:

— Теперь надо довести эти навыки до автоматизма, когда ты думаешь, а флаер тотчас поднимается и опускается!

Я объясняю, как выводить на экран, в ту его область, на которую удобно направлять взгляд, разные данные типа высоты, скорости, характеристик маршрута.

— Потихоньку меняй высоту спуска и подъема, это все надо почувствовать! Это займет несколько часов, но дальше, с другими командами дело пойдет всё быстрее.

Я опять играю концерт у тен Марн.

— А где Винни? — спрашиваю я Лену. — Что-то давно ее не видно.

— Она учится сейчас на профессиональных курсах. Мы все-таки купили ей школьный сертификат. Думаю, из нее получится вырастить прекрасного специалиста для нашей корпорации. Она такая талантливая, ты даже не представляешь, что она выжимала из этих примитивных технологий, допущенных в экопоселениях! Теперь верю рассказам, что дети там зачастую получают образование не хуже, чем у аристократов.

— Да, я заметила, когда мы с ней по городу гуляли, — соглашаюсь я. — Она очень умная и разносторонне развитая.

— Ну вот мы и решили ей помочь. Она такая чистая и честная девочка! Надеюсь, через пару лет у нас будет в ее лице очень ценный и добросовестный сотрудник. Сейчас таких трудно найти.

Наши занятия планетологией продолжаются, Айли и Лея реально