— Прости за вчерашнюю ночь. — Он стиснул зубы, вспоминая свой страх. Ему нужно разобраться в себе. Как он обеспечит хоть какое-то подобие безопасности для Вайолет и ребенка, если не может держать себя в руках?

— Нет, это ты меня прости. Я…

Роман едва заметно улыбнулся:

— Будем считать, что мне просто приснился кошмар. — Он обрадовался, когда зазвонил его телефон. На экране появилось имя абонента: «Алекс». — Мне надо ответить, — тихо сказал он и остался в комнате. — Привет!

— Роман, у меня новости.

Роман напрягся, уловив тон Алекса:

— В чем дело?

— Я нашел Элоизу. Это действительно она. Я ждал результаты анализа, и они показали, что она твоя сестра.

Во второй раз менее чем за полдня Роману стало не по себе.

— Где? — с трудом выдавил он, во рту у него внезапно пересохло. — Где она?

— На Манхэттене. Я…

— Я выезжаю.

— Ты не хочешь знать, как я?…

— Потом расскажешь. Я должен увидеть ее.

— Роман. — Алекс резко вздохнул. — Когда ты приедешь, мы поговорим. Я сейчас пришлю результаты анализов.

Роман закончил разговор и уставился на свой телефон. Через две секунды он получил ссылку на письмо из лаборатории. Буквы, цифры, анализ, сравнение кодов ДНК… Образец номер один. Образец номер два. Родство подтверждено. Неопровержимое научное доказательство получено.

Пустой желудок Романа скрутило от волнения и недосыпа.

— Роман? — позвала Вайолет.

Ошеломленный, он обернулся.

— Все в порядке?

Вайолет стояла у кухонного стола с двумя тарелками. Она что-то достала из холодильника.

— Алекс нашел Элоизу, — сказал он.

— Что? — Вайолет поставила тарелки и уперлась руками в стол.

— Алекс нашел ее, — категорично повторил он. — Она жива. Он все проверил через анализ ДНК.

Она настоящая.

Вайолет ахнула:

— Роман, это просто потрясающе!

Он уставился на нее. Она сияла, словно узнала лучшую новость за всю свою жизнь.

— Я должен ехать.

— Конечно. — Вайолет кивнула. — Прямо сейчас?

Роман позвонил своему пилоту, сразу же почувствовав себя негодяем. Ему пришлось вытащить парня с семейного торжества. Роман и сам бы сел за штурвал, но у него тряслись руки, к тому же вертолет уже был в городе, а летчик — в часе езды.

— Все будет хорошо, — тихо и спокойно произнесла она у него за спиной.

Он не мог смотреть на нее. Она не может знать наверняка, что все наладится. Этого никто не знает. — Мой пилот будет здесь через час, — отрезал он и прибавил: — Мне надо разобраться с документами.

— Документы?

— Я имею в виду ее трастовый фонд. — Наконец он посмотрел на Вайолет.

Она казалась взволнованной.

— Ее наследство, — коротко объяснил он. — Ее права на компанию. Она должна понять, что я работал ради нее. — Роман хотел, чтобы Элоиза поняла: она получит все свое наследство, недвижимость, акции.

— Может, ей просто хочется тебя увидеть? — сказала Вайолет. — И узнать, что ты искал ее.

Он побледнел.

— Остынь, Роман. — Вайолет подошла к нему. — Тебе надо успокоиться.

Нет, он не желал думать за пределами четко очерченных границ контрактов и деловых документов.

— По-твоему, я идиот и не понимаю фундаментальных вещей?! — рявкнул он.

В ее глазах отразилась боль, и Вайолет остановилась в нескольких футах от него.

Отлично. Она не должна быть рядом с ним. Внезапно в его душе проснулось непреодолимое желание оттолкнуть Вайолет.

Он не должен медлить. Ему нужно решать проблемы, как он поступал в своем бизнесе каждый проклятый день.

— Удивительно, что ты наконец нашел ее, — мягко сказала она, игнорируя его жестокие слова.

Роману стало тошно. Внезапно он рассердился, задаваясь вопросом, как он собирался быть хорошим отцом и мужем? Ему даже братом хорошим не удалось стать.

— Я не нашел, а подвел ее, — отрезал он. — Все эти годы я даже не мог четко вспомнить, что произошло. А она выживала черт знает как и где, лишенная своего наследства.

— Ты тоже был один, — тихо произнесла Вайолет. — Вы оба были одни. И никто из вас в этом не виноват.

Роман вздрогнул. Вайолет ошиблась. Он сказал ей, что он виноват, но она его не слушала. Он всегда будет сожалеть о содеянном.

Он не хотел ее понимания и прощения. Не заслужил ни того ни другого. И определенно не желал, чтобы она потворствовала его эмоциональной слабости. Ему следует взять себя в руки и сосредоточиться на том, чем и как действительно может помочь не только Элоизе, но и Вайолет, и ребенку. А единственное, что он может предложить им наверняка, — это финансовая безопасность.

— Сейчас важнее всего, чтобы она поняла, что я обеспечу ее. — Он пристально посмотрел на Вайолет. — И тебя тоже.

Вайолет прислонилась к кухонному столу, чтобы не упасть. Роман отгораживался от нее. Вчерашний мужчина — обиженный и одинокий, который искал у нее утешения, — ушел, и на его месте появился сварливый затворник.

Прошлой ночью она не могла уснуть, поняв свои чувства к нему. Теперь, увидев оцепенение в его глазах, тоже оцепенела. За многие годы он научился защищать свое израненное сердце. Ему было так больно, что он не хотел снова никого терять. Получается, он больше не станет рисковать своими чувствами.

— Нам надо что-нибудь поесть перед поездкой, — рассеянно предложила она. — Должна ли я?… — Вайолет умолкла, заметив, как Роман вздрогнул. — Ты не хочешь, чтобы я летела с тобой. — Огорченная, она сглотнула. — Конечно нет. Это очень личное.

— Тебе там нечего делать, — хрипло сказал он.

Она останется и будет ждать его возвращения, чтобы поддержать, если потребуется. Но он этого не хочет. Вайолет было больно, потому что прошлой ночью он попросил не бросать его. Прошлой ночью она начала надеяться и мечтать.

Она знала, как страшно быть одной. Как тяжело, когда тебе не с кем откровенно поговорить о своих чувствах. Ей не терпелось иметь глубокую человеческую связь с дорогим для нее человеком и переживать с ним взлеты и падения. И на недолгое время ей показалось, что нашла такую связь с Романом. Она была честна с ним так, как никогда не была ни с кем другим. Но теперь, при свете дня, Роман жестоко оттолкнул ее.

— Пообещай, что не уйдешь, пока меня не будет, — коротко произнес он.

Потрясенная, она уставилась на него:

— Я не уйду.

— Ты обещаешь?

Неужели он ждет от нее клятвы? Ее обида сменилась гневом. Роман по-прежнему не доверяет ей. И не считает, что может рассчитывать на нее. Научится ли он когда-нибудь верить ей? Ведь без доверия, честности и веры друг в друга не может быть любви. — Мне подписать контракт? Или ты оставишь меня