телефон (тоже мне конспиратор!) и позвонил шефу, чтобы упросить дать еще две недели отпуска за счет будущих отгулов или, в крайнем случае, без содержания. Шеф — мужик суровый, но «с понятиями». Услышав про смерть бабушки и матери, сразу проникся, и никаких проблем с дополнительным отдыхом не возникло.

Довольный, что решил хотя бы одну небольшую проблемку, Стас засел за комп, нашел частного психотерапевта с наилучшими отзывами и онлайн записался на прием сегодня же после обеда. Психотерапевт принимал в частном медцентре, свято соблюдал конфиденциальность и анонимность, и народ его хвалил. Стас подумал, что пора бы раз и навсегда определиться с собственным психическим состоянием. Псих он или нет? И дальше плясать от этого диагноза.

После обеда он вышел из квартиры, поздоровался на лестничной площадке с соседями — папой, мамой, сыном лет четырнадцати и собакой, — спустился на парковку к машине и подъехал на узкую тенистую улочку, где на первом этаже многоквартирного муравейника притаился красиво отделанный фасад частного медцентра.

В небольшом коридоре, обшитым фальшивым деревом и оклеенным плакатами с инфографикой о личной профилактике гепатитов, ВИЧ, туберкулеза и мастита, на мягких диванчиках сидело человек пять, ожидая своей очереди к разным специалистам. Стас заплатил на кассе нехилую сумму за прием и вошел в узкий, но уютный кабинет психотерапевта.

Доктор, которого звали Игорь Владимирович, при появлении пациента поднялся из-за стола, протиснулся между стулом и шкафчиком с медицинскими книгами, оправил белый халат и протянул руку. Был он невысокого роста, интеллигентный, с робкой улыбкой и бледными глазами.

— Прошу садиться, — предложил он, указывая в сторону короткого дивана и одновременно — стула напротив стола.

Стас выбрал стул. Доктор тоже уселся, раскрыл блокнот, взял ручку и мягко спросил:

— Итак, на что жалуетесь?

— Я хочу убедиться, что… я психически нормальный.

Доктор кивнул. Подобный ответ его совсем не удивил и не смутил. Повидал, похоже, психов покруче Стаса.

— Есть сомнения в психической нормальности?

— Да, — честно и напрямик сказал Стас.

— Чем вызваны эти сомнения? Почему вы думаете, что у вас есть с этим проблемы?

Тут Стас немного затруднился с быстрым ответом. Не рассказывать же о Сером мире и чудовищах? Доктор слышал, наверное, и не такое, но не стоит утомлять его подробностями галлюцинаций — если это галлюцинации. Цель Стаса — выяснить, адекватен ли он, а то, что у него воображение богатое, он и сам всегда знал.

— Со мной недавно произошло несколько странных событий, — тщательно подбирая слова, сказал Стас. — И я сомневаюсь, что они случились… ну… на самом деле.

Игорь Владимирович нарисовал в блокноте каляку-маляку. Спокойно кивнул, не улыбаясь и оставаясь очень сосредоточенным.

— То есть вы считаете, что не способны отличить реальность от иллюзии?

— Точно! — выдохнул Стас. Доктор ему начинал нравится: все схватывает на лету и слушает внимательно.

— Вы хотели бы рассказать, о каких именно событиях речь?

Стас закряхтел.

— Боюсь, если расскажу, вы точно поставите мне диагноз «шизофрения»… Вы бы могли просто меня как-нибудь проверить на ваших тестах? Узнать, есть у меня отклонения или нет?

— Мог бы, — снова не смутился доктор.

Казалось бы, пациент врача не учит, как лечить. Но, во-первых, за прием уплачено в кассе, а во-вторых, это не просто врач, а психотерапевт. В психиатрической лечебнице кто первый халат надел, тот и врач. И на таком вот приеме, наверное, доктор не прочь поменяться ролями с пациентом…

Игорь Владимирович принялся задавать простые вопросы — о семье, погоде, хобби, домашних животных. Стас честно поведал, что недавно потерял маму и бабушку (не углубляясь в обстоятельства), что у него теперь живет их кошка Пэрис, хобби же у него никакого особого нет, а работает он инженером-технологом. Затем последовали вопросы более странные. Какая разница между сестрой матери и матерью сестры? Что общего между семечком и растением, между стрекозой и вертолетом, между вороном и письменным столом?

Доктор показал Стасу картинки на планшете с незнакомыми лицами и попросил описать эмоции этих людей.

После картинок доктор расспросил о детстве и перенесенных болезнях. Собирает анамнез, догадался Стас и выложил правду о сомнамбулизме. Он пытался понять по выражению лица самого доктора, какое впечатление оказал на него рассказ о лунатизме, но врачебная физиономия была не более выразительной, чем его блокнот с каракулями.

— Ну что, доктор? — не выдержал Стас, когда доктор в заключение посветил ему в глаза противно мигающим фонариком. — Я шиза?

— Вам бы полежать у нас в отделении недельку или дней десять. Мы бы пронаблюдали. Сомнамбулия еще не связана с шизофренией. Во сне мы все немного сходим с ума, знаете ли. Как правило, некритично верим во все, что там происходит. В вас же сильно критическое мышление, логика в порядке, здравый смысл на высоте. Вы вполне отдаете себе отчет в поступках.

— Десять дней в стационаре? Н-нет.

— Я так и подумал. Значит, вы не считаете постановку более точного диагноза столь уж необходимой. Дело ваше. Пропишу вам парочку лекарств. Это успокаивающее и гармонизирующее структуру сна. На основе полученных данных я не могу поставить вам диагноз галлюцинаторной шизофрении, которую вы в себе подозреваете. Повторяю: я не вижу признаков психического заболевания, связанного с нарушением восприятия мира. Но и окончательный диагноз «здоров» поставить не могу без дополнительных исследований и наблюдения в условиях стационара.

Он настрочил что-то непонятное на бланке, размашисто расписался, поставил печать и вручил бумажку Стасу. Когда уже Стас встал, чтобы уйти, все-таки полюбопытствовал:

— А все же намекните, что вам кажется… или не кажется?

Стас остановился в дверях и проговорил:

— Что наш мир куда хуже, чем мы его видим.

Игорь Владимирович развел руками:

— Так оно и есть.

Глава 15

Дара-4

Общение с психотерапевтом (или выписанные лекарства?) подействовало в высшей степени позитивно. Такое ощущение, словно Стас долго жил с мыслью о неизлечимой болезни, а тут вдруг добрый доктор заявил, что диагноз неверен и Стас вполне себе здоров.

Разумеется, доктор не говорил, что Стас психически полностью здоров. Он лишь усомнился в том, что у пациента шиза с глюками, вот и все. Но Стасу и этого хватило за глаза, с плеч будто камень свалился, и все встало на свои места.

Вскоре, когда первая детская радость («Я не псих! Ура!») прошла, Стас естественным образом озаботился последствиями. Разумный человек отличается от неразумного в первую очередь