С трудом дождавшись, когда в коридоре перестанут разговаривать и шлепать больничными тапочками, Стас тихонько встал с койки, прокрался к шкафчику при свете, сочащемся сквозь щель в двери, и вынул свое небогатое имущество: довольно грязную одежду, шлепанцы, телефон с почти разряженным аккумулятором и ключи с брелком от машины, которая осталась в Серебряной Пойме.

В больших госпиталях все эти вещи хранились бы в специальном помещении, но что взять с обычной районной больнички? Поступил мужик без сознания, за него замолвил словечко какой-то знакомый заместителя главного врача — и никто не озаботился вызвать полицию, проверить странного пациента, приглядеться к нему повнимательнее… Положили парня в отдельную палату — пусть скажет спасибо. И шмотки его закинули в шкафчик. Телефон не сперли — пусть скажет спасибо во второй раз.

Он переоделся и, стараясь не производить лишнего шума, открыл окно. Его палата располагалась на втором этаже, внизу при свете фонаря виднелась чахлая клумба, а дальше протянулась цементная дорожка, изрядно засыпанная листвой с деревьев. За рядом деревьев в полумраке различалась стальная ограда и какая-то узкая улочка. По дорожке днем прогуливались больные — Стас видел в окно. Медицинских сотрудников не приметил.

Сейчас поблизости вообще не было ни души. Поражаясь собственному сумасбродству, Стас перелез через подоконник и встал одними носочками на верхнем крае железной решетки, прикрывающей нижнее окно. До клумбы прыгать было все равно далековато, а пожарная лестница находилась в полутора метрах — вроде близко, но не достанешь, если ты не паркурщик.

Можно слезть по оконной решетке, но неизвестно, кто сидит возле окна. Стасу лишние свидетели ни к чему. Свет из этого зарешеченного окна не идет, но рисковать не будем…

Постояв немного и примерившись, Стас спрыгнул прямо в клумбу. Удар о землю получился изрядным — ноги глубоко погрузились в рыхлую землю, Стас сложился так, что шлепнул задницей по цветам, растущим вперемешку с сорняками. Он тут же вскочил, заболели колени, но не критично. Вроде бы он ничего не подвернул и не сломал…

Он выдрался из земли и поспешил пересечь цементную дорожку. Скользнув в тень деревьев, перелез через стальную ограду и очутился вне территории больницы.

Никто не спохватился, не послышался окрик охранника, не заверещала сирена, не раздались удивленные голоса случайных прохожих. Улочка была пустынна, ее освещали редкие фонари. Темный монолит больничного корпуса светил кое-где прямоугольниками окон, и нигде не было заметно ни малейшего движения.

Стас отряхнулся и, приняв вид максимально расслабленный и законопослушный, зашагал в сторону рынка — единственного в крохотном городке Бурнинске, где днем и ночью дежурили бомбилы.

К счастью, Стас не раз бывал в здешних местах и в городе ориентировался. Да и не такой уж мегаполис Бурнинск, чтобы в нем заблудиться.

Вскоре впереди показалось дорожное кольцо, возле которого и прилепился универсальный рынок — сейчас, по позднему времени закрытый. На парковке стояли три легковые машины, но только возле одной из них разгуливал крепенький мужичок, попыхивая сигареткой в зубах.

Несмотря на скверное освещение, водила профессиональным взором сразу выхватил фигуру Стаса из полумрака, определил в нем клиента и принял выжидательную позу.

— До Серебряной Поймы! — сказал Стас, поздоровавшись с водилой за руку.

Водила кивнул, прищурился и затянулся. Огонек на конце сигаретки вспыхнул.

— Добро. Людей наберем только… Я до Лесного Увала вообще-то, но все едино через Серебряную Пойму поедем.

— А сколько пассажиров уже есть? — упавшим голосом спросил Стас, глядя на темный салон тачки. Иногда бывало, что потенциальные пассажиры ждали выезда дома, заранее созвонившись и договорившись со знакомым таксистом.

— Ни одного, — равнодушно пожал плечами таксист. — Поздновато. Но к полуночи обычно салон набирается. У нас круглые сутки движняк.

Стас заколебался. И выпалил:

— Оплачу весь салон!

Водитель мгновенно выбросил сигарету — она провалилась сквозь прутья ливневого стока у дороги.

— Вот это тема! Садись!

Он запрыгнул за руль и завел двигатель.

Стас сел рядом с ним. Салон пропах сигаретным дымом, по́том, «вонючкой» — освежителем воздуха, болтающимся перед лобовым стеклом, — но, несмотря на это амбре, машина показалась Стасу самым уютным местом на свете.

По кольцу проехал джип, и Стаса пробил ледяной озноб.

Никита!

Его взятый в кредит джип, его номера, его фигура за рулем!

Еще ничего не сообразив, Стас пригнулся. Водила покосился на него, но от комментариев воздержался. Стас подозревал, что мужик сделал насчет него простой вывод: чел забухал в Бурнинске, вон весь грязный, но, в принципе, при деньгах, порядочный, просто так вышло… Сейчас знакомого увидал и спрятался — стыдно.

В эти самые минуты Стаса, впрочем, мало волновало то, что о нем думает водила. Стаса трясло при мысли о Никите, друге детства, которого подменили на что-то нечеловеческое и неестественное…

Как он выглядит на самом деле? Как вязаная кукла с желтыми глазами? Или как что-нибудь похлеще?

Вся семья Сапожниковых фикция. Возможно, они все давно умерли или были убиты и заменены подделками.

Но кто тогда кормил Найду?

Мать подкармливала иногда, но не каждый день.

Много вопросов и мало ответов.

Никита на своем джипе исчез за поворотом. Таксист тронулся с места и поехал в сторону трассы. Стас немного успокоился, но мысли кружились вокруг матери и бабушки… Получается, тварь под видом бабули высасывала жизненные силы из матери, отчего мать и выглядела старше своих лет. Мать сама выполняла всю работу по дому, тащила на себе хозяйство, вряд ли вязаная тварь ей на самом деле помогала.

А Никита — он тоже не человек, а подменыш. И весьма сомнительно, что подменыш желает Стасу добра. Надо держаться от него подальше. Вот доберутся они с таксистом до Серебряной Поймы, Стас пересядет на свою тачку и умчит в город, домой… Лишь бы подальше от этого безумия.

Не прошло и нескольких минут, как таксист и единственный пассажир выехали за пределы городка, и по обе стороны дороги простерлись ночные поля и лес. Водила — он представился Степаном — принялся болтать без умолку о всякой всячине. Стас помалкивал и слушал вполуха, но вскоре речь зашла кое о чем любопытном, и Стас навострил уши.

У Степана, видимо, при виде Стаса возникли определенные ассоциации с забухавшими людьми, и он поведал полную драматических перипетий историю о родном брате, который недавно во время очередного запоя пропал без вести. Искали его по всем шалманам, где он обычно околачивался, — результат нулевой. Раньше непутевый брат так просто не испарялся без следов.

Тогда родня Степана