class="p1">— Ладно, пойду я. Деткам моим кушать пора.

Собачник зацепил карабин на ошейнике Жули, потянул всю свору на себя, и спустя несколько минут они скрылись за поворотом. Гуров и Крячко вернулись к машине и поехали на следующий адрес. Из района Капотни доехать в Мытищи раза в два быстрее, чем в Барвиху, поэтому следующий визит опера нанесли родителям Васи. В отличие от загородного дома сына проживали они в непритязательной коммунальной квартире на пять соседей, правда, принадлежали им две комнаты.

К визитам полиции старики привыкли, провели полковников в одну из комнат, усадили на диван и приготовились отвечать на вопросы. Дома Васи не оказалось, комната, которую он занимал, стояла на замке больше месяца. После последней отсидки Шило приезжал в отчий дом всего два раза: в день освобождения и еще пару недель спустя. Ночевать не оставался, поел-попил, часа три в комнате посидел и отчалил. Ключей от комнаты сына у стариков не было, ломать замок не нашлось повода, так что от осмотра пришлось отказаться. На всякий случай пообщались с соседями, получили подтверждение словам родителей Васи и ушли ни с чем. Надежда оставалась только на Барвиху.

Подруга Васи из Барвихи носила экзотическое имя Элеонора, имея при этом фамилию Чушкина. Пансионат, где она работала, специализировался на обслуживании клиентов пенсионного возраста, причем количество отдыхающих старше семидесяти превалировало. Всю прелесть и своеобразие возрастных пациентов Элеонора ощутила буквально с первых же дней: долгие разговоры, нудные жалобы, вонь и грязь, а также претензии зажиточных родственников, но ее это не напугало. По мнению Элеоноры, была в этой работе своя прелесть. На фоне старых развалин она выглядела почти королевой, а так как от рождения природа ее особой красотой или хотя бы миловидностью не наделила, здесь она получила то, чего не испытывала и в ранней молодости: обожание мужского пола и зависть женского.

Здесь же в один из коротких периодов между отсидками на нее «положил глаз» Вася Шило. Случилось это долгих восемь лет назад, и с тех пор его интерес к дурнушке Элеоноре не угасал. Выйти замуж и нарожать кучу детей Элеонора уже не мечтала, так что отношения с Васей ее вполне устраивали. Гуров и Крячко нашли ее на дальней площадке для прогулок. Она развлекала пациентов чтением вслух и к тому времени успела утомиться этим занятием, так что визит оперов ее обрадовал. Скомандовав старичкам отправляться в главный корпус и готовиться к процедурам, Элеонора все свое внимание перенесла на визитеров.

— Вы из полиции, я правильно поняла? — Она поправила прическу, жидкие кудри вокруг худого лица всколыхнулись и легли на привычное место. — Кто-то из отдыхающих нажаловался?

— Нет, отдыхающие нас не интересуют, — ответил Крячко. — Мы ищем вашего друга, Васю Шило.

— Василия? Вот ведь совпадение. Можете мне не верить, но я его тоже ищу. Ну, не то чтобы ищу, но очень хотела бы узнать, куда он провалился.

— Поясните, — попросил Гуров.

— Да что тут пояснять, все просто, — начала Элеонора. — Несколько дней назад он приезжал ко мне и обещал незабываемый отдых. Я как последняя дура выпросила себе неделю отгулов, а он не явился. Пропал. И на звонки не отвечает, и сам не является. Знали бы вы, на какие ухищрения мне пришлось пойти, чтобы выбить из главврача отгулы! Это ведь когда им надо, выходишь и по десять суток подряд, и ночами пашешь, а за это, между прочим, бабки не доплачивают. Но стоит тебе сказать, что берешь отгул, и начинается: работать некому, заменить некем, давай через неделю, давай через год.

— Какого числа вы должны были встретиться, помните?

— Первого октября. В начало месяца и отгулы проще выпросить, и бухгалтерии потом легче считать зарплату, одним словом, в начале месяца с главврачом бывает проще договориться.

— И первого числа он не приехал, — уточнил Гуров.

— Не приехал, стервец. И не позвонил, и на мои звонки не отвечал. Я еще дня три названивала, потом бросила. Что я, на помойке себя нашла, за мужиком бегать, пусть и за таким, как Шило.

— Ехать куда собирались?

— Без понятия. Мне все равно, главное, отдохнуть по-людски. А то пашешь здесь как проклятая, света белого не видишь.

— И предположений никаких нет?

— Ну, не знаю. Обычно он к себе в загородный дом меня приглашал. Красивый дом, большой. Только там готовить самой надо, а мне это не очень нравится. Вася знает и иногда меня балует. Назаказывает жрачки вагон, в холодильник сложит, а мне потом только разогревать остается.

— Когда вы последний раз ему звонили?

— Часа два назад. — Элеонора слегка смутилась, но врать полиции не решилась. — Не подумайте, это я просто так, для успокоения души. Вдруг, думаю, с ним беда случилась, а я даже не звоню. Вот и позвонила.

— Ответа не получили, я правильно понял? — уточнил Гуров.

— Не получила. Вне зоны или выключен.

— Как думаете, где он может быть?

— Телефон-то? Да черт его знает, может, потерял, — простодушно ответила Элеонора.

— Не телефон — Вася, — усмехнулся Крячко.

— Вася? О! Проще ответить, где телефон, — рассмеялась Элеонора. — Вот я балда, такую глупость сморозила. Думала, вы про телефон спрашиваете. А Вася где угодно может быть. Даже в другом городе. Он мужик свободный, ни от кого не зависит. Захотел уехать — уехал, захотел приехать — приехал.

— Кроме родительского и загородного дома знаете какие-то места, где Вася бывает чаще всего?

— Нет, мой золотой, не знаю. Вася передо мной не отчитывается. Он ведь крутой мужик, баба для него все равно что игрушка. А кто же игрушке докладывает?

— Про его друзей-приятелей что-то можете рассказать?

— Вы смеетесь? Да одно то, что я сейчас с вами болтаю, меня под такой пресс подвести может, мама не горюй! Вы хоть представляете, что со мной будет, если Вася узнает, что я с ментами про него трепалась?

Возмущение Элеонора изобразила совершенно бездарно, потрепаться про приятелей Васи ей явно хотелось, поэтому Крячко на ее тираду внимания не обратил.

— Кого из приятелей он сюда привозил? — как ни в чем не бывало спросил он.

— Ох, подведете вы меня под кулак, — притворно вздохнула Элеонора и принялась выкладывать все, что знала про своего ухажера и его друзей.

По ее словам выходило, что Вася Шило общался чуть ли не со всей Москвой и Подмосковьем. Круг друзей не ограничивался уголовной средой. Среди гостей, которых он, на правах кавалера Элеоноры, привозил в Барвиху, были и бизнесмены не последнего десятка, и столичный бомонд, и банковские служащие, и адвокаты, и простой рабочий люд. Список фамилий перевалил