засмеялся Дрейк, доставая удочку.

— О, нет, я против убийства животных, — скривилась невольно.

— Кто сказал, что мы собираемся их есть? Будем гладить и отпускать, — нашелся принц что ответить.

— Думаешь, так проводят время простолюдины? — съязвила в ответ.

— Ну… если нет, тогда они точно собирают ягоды.

Невольно ахнула — под ногами росла лесная клубника. Никогда не ела ее прямо с земли! Да, возможно, поданные этим балуются частенько, но так сложилось, что для королевских детей простые радости были роскошью. Такие, как сбор найденного по пути бесхозного урожая, разговор по душам с родителями, выбор любимого… Но сейчас мы не думали об этом, лишь, весело хохоча, ползали на коленях и собирали ягоды, суя время от времени их друг другу в рот.

— Много не объедайся. Я все же кое-что еще приготовил, кроме секретной полянки, — прошептал Дрейк и, приоткрыв куст ракитника, указал на белоснежный плед с всевозможными фруктами и сладостями. Здесь были и те, что я так любила, и такие, что еще ни разу не видела.

— Выведены лучшими садоводами юга. Магами плодородия, — подмигнул Дрейк. — Некоторые специально для королевской семьи, — добавил, протягивая мне алый плод, похожий на огромную вишню. На вкус фрукт был кисло-сладкий и почему-то с ноткой шоколада.

— Просто шик, чтобы это ни́ было… Но не уверена, что простолюдины именно так проводят пикники. И… эй! Там отборная лесная клубника, — указала на ягоды, что были выверены по размеру и цвету. И оттого казались игрушечными.

— Пф, эти в подметки не годятся нашим трофейным, — фыркнул Дрейк и кинул ягоды рыбам. Я хихикнула — не знаю, как на Юге, но простые смертные на Севере вряд ли разбрасываются едой направо и налево.

— О, попробуй это. Шедевр нашего придворного винодела.

Вообще-то я не любила алкоголь, даже в малых дозах. Но тот напиток, что был у меня в руках, не походил на обычный коктейль. Он искрился на свету всеми цветами радуги. Дрейк дунул, и из стакана полетели пузырьки наподобие мыльных.

— Очень красиво, — оценила в ответ. — Но ты уверен, что после этого напитка я не начну булькать или квакать?

— Ахах, да этого и добиваюсь. Хочу превратить супругу в лягушку, чтоб решиться на поцелуй истинности.

Хмыкнула и отпила разноцветное вино. О, оно был отменным! Пусть я и не специалист по части алкогольных напитков, но уверена, что любой сомелье оценил бы дивный вкусовой букет.

— Кстати, о лягушках… Ты знаешь, что Клювокрыль больше не пресноводное создание? Говорят, после поцелуя с Катриной он снова стал гномом. Жаль, я этого не увидела, они сбежали на рассвете… Это так романтично.

Я шумно вздохнула.

— Хм, скорей, прагматично. У Его Светлости огромные долги. Но поскольку он нашёл свою истинную, мы ему всё простим, так и быть.

— Истинность — что это? — вопросила, придвинувшись к мужу максимально близко.

— Нахождение той, что принадлежит тебе по праву природы. И ты, по сути, создан лишь для нее… На Севере, видно, не популярно данное предание? Но на Юге каждый житель мечтает найти истинную. Кроме меня, — признался, опустив глаза.

— Но почему? — прошептала в ответ.

— Дело в моем отце…Наша мать… думаю, она точно была его истинной, он очень ее любил. С тех пор, как матушка погибла, папа не может даже смотреть на других женщин. Посвятил себя лишь политике, лишившись вообще всех радостей жизни. Удивительно, что он не ушел за ней следом…

— Как тебя понимаю, у моего отца та же ситуация. Конечно, я поняла это лишь по рассказам брата и служащих. Мать умерла, когда мне было три, и я очень плохо помню ее, скорей, храню воображаемый образ, — призналась, теребя иконку на шее.

— А ты знаешь, что именно смерти наших матерей делают королей Севера и Юга самыми злостными врагами в наших родах, — задумчиво произнёс Дрейк, прижимая колени к груди. Он стал похож на печального мальчишку, и я с трудом сдержалась, чтоб не погладить его по голове, боясь разрушить идиллию откровений.

— Моя мать умерла от черной лихорадки. Как раз тогда, когда произошёл прорыв у ваших целителей по поводу этой хвори, и короли были особенно не в ладах. Отец винил себя, он мог пойти на компромисс, выпросить лекарство, но понадеялся спасти матушку колдовством. Черная лихорадка убивает за два дня, мучительно, буквально за пару часов губя мозг и оставляя лишь безвольную оболочку.

— Да, жаль, что он не решился попросить панацею. Мы давно избавились от этого заболевания, есть так же прививки, — кивнула печально.

— Король Драгон до конца жизни не простит себе, что допустил такое. А вот король Севера в смерти жены винит моего отца, — не мигая, произнес Дрейк.

— Что ты говоришь?! Она умерла от рака… — ахнула я.

— Именно. К тому времени мы давно научились бороться с ним заклятьем восстановления. Но не на последней стадии… Когда твой отец лично доставил Северную королеву до наших границ и молил моего отца помочь… она уже была одной ногой в измерении перерождения. На небесах, по-вашему. Южане не смогли бы её спасти. Но Северный король бесновался, орал и проклинал всё и вся. Он был убеждён, что жену не исцелили в ответ на то, что не было договоренности о доставке лекарства от черной лихорадки. Что король драконов делает это в отместку. И просто удивительно, что через столько лет твой отец отпустил темную ненависть и решился на наш союз. Дана…

Тут он взял мои ладони в свои. Я отвлеклась от дум, мысли ушли в пространство.

— Когда я увидел твое фото, то почувствовал не просто влюбленность. А связь — необъяснимую, ту, что ощущают только драконы, обретя свою истинную. Я, конечно, могу только предполагать, что это она, так как лишь приблизительно представляю, что ощущают мои сородичи в этот момент. Но я врал себе, что это не так. Боялся участи отца. Я трус, Дана, оттого и вел себя так. Но не посмел допустить, чтоб ты стала супругой кого-то из моих братьев. Да и вообще, кого бы то ни было.

— Ты не трус, я тоже хороша… — выдохнула, вспоминая нашу первую встречу. Боже, ведь и тогда была готова бежать с ним на другой конец мира. Хоть мне и показалось это навязчивой и глупой мыслью.

— Истинные — это те, кто встречается через века, чтоб быть друг с другом. Может, наконец, наше время настало…

Мы вновь принялись жадно целовать друг друга, не в силах уже остановиться.

Глава 12

— Постой, постой, — прервалась, через силу отрываясь от губ мужа. — Я должна