Шрифт:
Закладка:
Я не была сильна в моде и не читала все подряд глянцевые журналы, как Светка, но даже мне было ясно, что его красные перчатки для вождения и красная кожаная куртка – способ подать сигнал. А какой сигнал ассоциируется с красным? Остановись, опасность, стоп.
Вот только кому он посылает их?
Максим выдернул булавку из фотографии, что была приколота на пробковую доску.
– Я встретил тебя впервые на том пикнике, когда наши родители пересеклись в Солнечногорске.
– Все, что было до пикника, я не помню. Третий класс пропустила. Что-то всплывает в памяти: как бабушка у нас жила, как психовала мама, как молчал отец. Но они не рассказывают правду. А ты помнишь что-нибудь? Почему тот день?
Я подошла к Максиму, ткнув пальцем в нас с ним на снимке:
– Вот ты, Алла и я. С нами еще кто-то был, но видишь – мама обрезала тут зигзагом. Кто стоял? Знаешь кто?
Максим пожал плечами:
– В тот день было много народу. Куча детей. Мы играли и бесились. Мало ли кто влез в объектив. Прости, Кирыч, ничего особенного я не помню, – приколол он снимок обратно к доске, побыстрее от него отворачиваясь.
– А неособенное? Максим, – коснулась я его ладони, – пожалуйста, что угодно. Расскажи. Даже если это бред.
– Ну, если бред… Я помню, там отмечали день рождения. Ростовые ряженые куклы пугали нас своим размером. Взрывалось конфетти. Торт помню. Шоколадный, по теме из комикса. Нам тоже дали попробовать, не разбирая, кто из детей гость, а кто тусит на халяву. Предков помню. У матери, – обернулся он на снимок, – на губах была яркая алая помада. Ну что? Достаточно?
– Хоть что-то. Спасибо.
– Обращайся.
Я заметила, что он выдохнул с облегчением, обрадовавшись, что наш разговор о пикнике окончен.
– Поедем в ресторан? Я отвезу. Отец не терпит опозданий, а мать послала Яну в хранилище ее побрякушек. Значит, от их общества нам не отвертеться.
– Максим, ты же… ты только-только очухался от состояния «бревно»! Какой ресторан?
– Бревном я никогда ни на ком не валяюсь, – коснулся он моего локтя. – Волшебные жижи Алки ставят на ноги даже трупы. Я в норме, Кира. Чувствую себя превосходно. Вот, – протянул он алкотестер с белым одноразовым колпачком. – Проверь. Специально прихватил, чтобы ты убедилась. Я трезв и адекватен.
Он поднес черный пластиковый прибор к моим губам. Чтобы скорее закончить с этим, я дунула в трубку. Раздался звуковой сигнал, и на экране высветились цифры ноль целых две сотых.
Макс улыбнулся, сменил колпачок и дунул сам. Мощность его выдоха достигла и меня, окутывая ананасовым флером. Тест показал ноль целых одну сотую.
– Меньше, чем у тебя, Кирыч. А все, что меньше шестнадцати сотых, означает трезвость.
– Встань, проверю дедовским способом, – должна была я убедиться по старинке, что он в состоянии вести машину. – Закрой глаза. Вытяни руки и коснись носа указательным пальцем сначала левой, потом правой рукой.
Я стояла напротив, диктуя, что ему делать.
– Теперь покрутись вокруг своей оси. Подпрыгни. Десять раз. Эй, не заваливайся! Последний тест.
– Уверена? – запыхался он.
– Лови! – отбила я рукой в его сторону надувной воздушный шарик с пола, которыми была украшена комната. – Не давай ему упасть. Отбивать можно только кончиками пальцев.
– Легкотня! – принялся он подкидывать шарик, как волейбольный.
– Кончиками пальцев ног, – язвительно прищурилась я.
Шарик приземлился ему на лоб.
– Пальцами ног?! Кирыч, ты сама-то так сможешь? – сделал он подачу шарика в мою сторону.
Конечно, я могла. Это же элемент креативной тренировки на растяжку в гимнастике, чтобы детям было веселее. Вытянув ногу в вертикальном шпагате, я отбила первый раз. Упав руками на пол, в мостике отбила второй. Держась за его плечо, сделала переворот солнцем, отбивая левой, потом правой.
– Кира! – рассмеялся он, думая, что я упаду, и подхватил меня под лопатками.
По инерции он опустил меня на кровать и оказался совсем близко. Мы оба запыхались, врезаясь друг в друга частыми выдохами. Что бы сказала Светка, если бы я поцеловала Максима Воронцова спустя сутки после знакомства? Если бы поцеловала парня первой?
Оставалось подняться на лопатки, и я коснулась бы его губ.
Его чуть раскосые глаза смотрели на меня не моргая, губы дрогнули и приоткрылись. Я знала, он тоже был готов: глаза метнулись к моим губам… Но что-то изменилось. Резко. В мгновение.
Я моргнула, и это уже был не Максим.
Страх. Вот что сменило его страсть. Он смотрел на меня… в ужасе, почти в панике.
Что не так? Сопля в ноздре? Петрушка между зубов? Нет… мало… Никакой петрушки и сопли не хватит, чтобы напугать кого-то вот так! Он резко отпрянул и отвернулся, подскакивая с кровати.
– Нужно ехать. Жду внизу.
Когда я спустилась (почистив зубы и высморкав нос), Максим курил вейп, облокотившись о капот своего красного джипа. Пассажирская дверца была открыта. Максим помахал рукой. Его лицо расслабилось. Маска ужаса исчезла, как будто ее никогда не было.
– Креативно, – прокомментировал он мой образ с обрезанным платьем-сеткой из черного фатина и маков, надетого поверх узких джинсов и кроп-топа.
Я села в салон, соображая, как пристегнуться оранжевыми лямками, торчащими из подлокотников.
– Спортивные ремни гоночных болидов, – объяснил Максим. – Они тут для всех. И на заднем диване.
– Ты гонщик?
– Иногда.
– Это вроде бы запрещено.
– В моей жизни все запрещено, Кирыч, – пристегнул он серебряную бляшку где-то между моих бедер. – Для экстренного открытия жми в центр.
Он взял мою руку и положил палец на выпуклую кнопку в центре бляшки.
– Чувствуешь? Вот здесь, – водил он моими пальцами. – Прямо посередине. Чуть сверху.
От него пахло парфюмом, ананасом и ментоловым гелем для бритья. У меня на лбу проступила испарина, ведь я думала о чем-то совсем другом, а не об экстренной кнопке катапультирования.
– Ага, ясно… да, все понятно.
– Тогда погнали, – убрал он руки с ремня, натянул красные перчатки и обхватил руль, внимательно его рассмотрев и сбрызнув чем-то спиртовым.
Так перчатки для этого? У него верминофобия? Боится бактерий и микробов?
Макс завел двигатель. Я сразу почувствовала, что под капотом изрядно покопались. По одному только звуку было ясно, что машина форсированная.
– Вы с Костей давно знакомы? – начала я вроде как издалека, решив побольше узнать про Серого.
– Меньше года. Бизнес был общий. А потом все