Шрифт:
Закладка:
— А дочери? — спросила девушка, она все еще не верила колдунье, но эти вопросы напрашивались сами собой.
— А дочери, — старуха задумалась. — Дочери тоже будут умирать в младенчестве, но не все… дочки посильнее и поживучее будут, они могут выжить.
Марта неуверенно кивнула.
Конечно, старуха все врет, но как сладка мысль стать императрицей. Плечи девушки расправились, она вдохнула всей грудной клеткой. Марта даже представила, как на ней появилось богато украшенное платье с каменьями и самоцветами.
Но тут в ее фантазии вмешалась мысль о Иоганне Крузе.
— А муж? А как же мой муж? Он что, он будет императором? — От ужасной мысли Марта побледнела.
— О нет, моя милая, не беспокойся. Через пару дней твой Иоганн сгинет на войне, и ты его очень долго не увидишь. Потерпи пару дней, и все.
Марта неуверенно улыбнулась, ах, если бы так было!
— Это еще не все! Вот, возьми два пузырька. Один с белой крышкой, второй — с черной. Смотри, не перепутай. Именно с их помощью ты получишь все, о чем желаешь. Стоит одну каплю из белого флакончика добавить в питье и еду любому мужчине, как он тотчас влюбится в тебя до смерти, жизни без тебя не будет ему, только одну тебя будет видеть и любить. Но зелье это действует не надолго, на недельку самое долгое, нужно будет подливать, если мужчина тебе будет нужен. Потом уже действие иссякает.
— А темный пузырек?
— А темный пузырек — смерть неминуемая. Стоит налить одну каплю в питье или еду, как человек заболевает жуткой болезнью и через неделю умирает. Лекарства от нее нет. Так что смотри, не перепутай.
Марта испуганно кивнула, спрятала в передник две склянки и, боязливо пятясь, выскочила из хижины.
Вслед ей несся безумный смех старой ведьмы.
Санкт-Петербург. Наши дни
Дарья Безбрежная, задрав голову, смотрела на фронтон Михайловского замка, на котором была изображена девушка, с помощью циркуля рисующая план здания. Даше это показалось весьма странным, потому что, как она помнила из уроков истории, женщины в девятнадцатом веке в России занимались в основном домом и семьей, а не точными науками — такими как тригонометрия, черчение и инженерное дело. Этот циркуль все навевал мысли о появившихся символах масонов на картине Венецианова.
Может, и здесь без вольных каменщиков не обошлось? — размышляла про себя Даша, тем более, что на другой стороне дворца на фронтоне были изображены маленькие детки — так же с злополучным циркулем в руках!
Эти тоже план дворца рисуют? Но для чего или для кого? Им что, больше рисовать нечего? И негде?
Снова и снова загадки!
От всех этих тайн следователь Безбрежная уже сходила с ума, особенно сейчас, когда полковник Спиридонов рвал и метал — ведь убийцы Потапова и Трифонова продолжали гулять на свободе, а у нее горели сроки!
Даша вздохнула — сроки горели по убийству, а она тут клад Лукоморья ищет.
Она пыталась оправдать саму себя, что все эти сведения каким-нибудь немыслимым образом помогут найти преступников, но самой себе врать получалось сложнее.
Вот и сейчас путь ее лежал к давней знакомой Чадымовой.
Клара Захаровна нахмурилась, но затем лучезарно улыбнулась и наконец оторвалась от бумажной работы, скопившейся перед ней.
— Снова вы, Дарья Николаевна! — расцвела бабулька — божий одуванчик.
— Добрый день, Клара Захаровна! Извините, но это снова я! — Она развела руками.
Чадымова подвинула кипу бумаг со стола, приставила стул и, указав на него рукой, попросила присаживаться.
— Показывайте, что вы нашли! — Ее глаза тоже горели авантюрным огнем.
— А с чего вы взяли, что я что-то нашла? — вскинула брови Даша.
— Конечно, нашли! Я по глазам вижу! Показывайте! — Старушка от удовольствия чуть ли не потирала руки.
Даша вздохнула и снова вытащила план с отмеченными знаками, которые появились в полдень у пушкинского дуба.
Чадымова вцепилась в лист руками и внимательно начала его рассматривать.
— Занятно, но непонятно! — через пару минут изучения сказала она.
— То есть? — удивилась Даша. Она-то надеялась, что музейный работник сразу же разберется в этом тайном шифре ученого кота.
— Смотрите, Дарья Николаевна… Я, кстати, не спрашиваю, как и где вы это достали и зачем вам это нужно… — Бабулька улыбнулась. — Так вот, я не спрашиваю… Но эти отметки в плане прохода и лестницы никак не могут тут быть. Они никуда не ведут…
— То есть? — снова повторила тот же вопрос Даша. — А что здесь на самом деле расположено? Ну, в замке!
— Ну, это не совсем в замке! Пойдемте, я вам покажу. — Клара Захаровна резко вскочила с места, поправила выбившуюся прядь волос и практически потащила Дашу за собой.
Они вышли из дворца и подошли к входному мосту.
Клара Захаровна, запыхавшись, остановилась у входа и тихо сообщила оторопевшей Даше:
— Здесь!
— Что здесь? Кто здесь? — Даша принялась оглядываться по сторонам.
Чадымова устало улыбнулась.
— Вы не туда, Дарья Николаевна, смотрите. Станьте лицом к входу и смотрите сюда, — она указала рукой направление.
Безбрежная посмотрела и удивилась, если посмотреть в ров справа и слева, то в стене она заметила двух маленьких часовых — оловянных солдатиков в своих нишах.
— Солдатики? — Даша нагнулась, рассматривая внизу в нише правого стража Михайловского дворца. — Кто это?
— Считается, что этот солдатик — знаменитый подпоручик Киже, — пояснила Чадымова, но, увидев недоуменный взгляд следователя, пояснила: — Этакий поручик Ржевский времен Павла Первого. И с ним связана интересная легенда!
— Кто бы сомневался! Тут со всем связаны легенды! — ухмыльнулась Даша.
— Основанием для истории послужил следующий анекдот, действие которого происходит в Российской империи времен царствования императора Павла. Однажды придворный писарь, составляя со слов императора очередной указ о производстве в следующий чин офицеров, при написании первых двух слов фразы «прапорщики ж (такие-то) — в подпоручики» ошибся — написал «прапорщик Киж», в результате в тексте указа перед реальными фамилиями оказался вписан никогда не существовавший прапорщик Киж. Когда указ подали на подпись, император почему-то решил выделить первого из новопроизведенных подпоручиков и собственноручно дописал к указу «подпоручика Киж в поручики». — Клара Захаровна рассказывала очень увлекательно. — Поручик Киж, видимо, запомнился императору, во всяком случае, уже через несколько дней император произвел его в штабс-капитаны. Подобным образом Киж очень быстро рос в чине и вскоре был произведен в полковники, и на этом последнем приказе о производстве в чин император написал: «Вызвать сейчас ко мне».
Следователь Безбрежная рассмеялась,
