+ 10 к телосложению

— 15 к ловкости

Урон: 45

Проклят

Нет, ну где в этом мире справедливость? Бонусы, вроде вполне себе ничего, даже с учетом потери ловкости (хотя оставаться увечным гоблином с одной единицей в параметре, конечно, не хотелось бы), но почему, Бездна, опять меч, а не шпага! Радремон уже настолько привык к любимому виду оружия, что возвращаться к мечу совсем не хотелось. Еще и проклятие какое-то…

— Четырежды мертвый господь мне в тёщи! — ахнул Банарв, загляну в пролом. — Это… Это… И все артефактное! Был бы я женщиной, отдался бы тебе прямо на том щите!

— Не думаю, что кого-то, кроме дварфов, возбуждают бабы, похожие на бородатую бочку. — ехидно заметила Бешеная. — А вот мы, эльфийки…

Она всем телом прижалась к маркизу и, задрав обе маски, чмокнула его в щеку. Могло бы получиться даже эротично, не будь она по уши в крови, которой мгновенно испачкала фор Корстеда.

— Ой, прости. — светлая улыбнулась, подражая манере деревенской простушки, и попыталась стереть кровавый отпечаток губ, но сделала только хуже. — Или, может, ты любишь дам с опытом? Я могу быть разной.

— Прекрати паясничать. — одернула ее Ксинс, забирая реверсивный лук с бонусом к ловкости.

— Вертихвостка! — брякнул Банав и взвесил на руке каплевидный щит. Кроме прочего тот имел полуторапроцентный шанс отразить атаку в агрессора. Ну и молот с дополнительным огненным уроном дварф тоже прибрал.

Налу достался посох, Бешеная, оставив лидера в покое, присмотрела себе кинжал, а Радремон, вернувший маску на место, так и не решил на счет меча.

— Эм… Там это, в фургоне место законч… — начал было подошедший Чебош, по-прежнему не лишившийся зеленоватого оттенка.

— Ты-то мне и нужен! — оборвал его маркиз, схватил за плечо и втолкнул в тайник. — Ну-ка возьми в руки тот меч.

— Вон тот? — парень поежился. — Какой-то он…

— А ну делай, что лидер говорит, жалкий люд! — рявкнула на него светлая.

Чебош вздрогнул, бросил взгляд на измазанную в крови эльфийку, зажмурился, как перед прыжком в пропасть, схватился за рукоять и… ничего. Он робко приоткрыл один глаз, пару раз взмахнул проклятым оружием, но никаких особых эффектов так и не последовало.

Рога не выросли, волосы не посинели, нос не отвалился.

Или это при сифилисе?..

Плевать, нет времени разбираться!

Выхватив из рук парня меч, фор Корстед затолкал тот в Перстень и поспешил к фургону. Его внутренние часы били в колокол и трубили о скором прибытии свинтеров, встречаться с которыми третий раз за ночь тот не планировал. Нужно все-таки и честь знать и не мозолить глаза уважаемому роду.

Фургон действительно оказался забит по самую крышу. В него при желании можно было затолкать разве что палец. Но для этого тот должен быть легендарным артефактом и уметь превращать золото в сталь. В противном случае место ему на свалке. Ну или в груде прочих ценнейших отходов, которые валялись то тут, то там на заваленном трупами песке.

Радремон даже пожалел, что не приказал подготовить два фургона вместо одного. Но сделанного не воротишь, так что придется довольствоваться тем, что удалось награбить. Наживой, собственно, стоимостью в небольшую страну. Грех жаловаться, на самом деле. Можно накликать.

— Эй, а как же мы? — встревоженно крикнул Чебош, когда фургон покатился, грузно переваливаясь через мертвецов, прилегших отдохнуть на площади Патриотизма. Причем Банарва маркиз еле отодрал от косяка склада, пригрозив отрезать бороду. Дварф никак не желал расставаться с не влезшей в повозку добычей. — Сумрак! Ты же с нами! Ты наш!

— Нет наш! — с гордостью ответила Бешеная, показав из-под маски язык. — Наш он, и делиться мы не намерены! Катитесь в Бездну! — она расхохоталась, одной рукой держась за борт фургона, а другой размахивая в воздухе чьей-то отрубленной ногой, словно флагом.

Чебош сделал пару неуверенных шагов вслед за повозкой, но замер с видом брошенного на произвол судьбы щенка. Его будто подобрали с улицы, обогрели, приютили и дали надежду на светлое будущее. А потом, наигравшись, промозглой осенней ночью вывезли в лесную чащу и оставили дожидаться голодных волков, уже воющих за соседним холмом.

В какой-то степени так оно и было.

И Чебош это понял.

Резко изменившись в лице, парень схватил с земли взведенный арбалет и принялся укладывать в желоб болт, но выбившая у него под ногами искры стрела намекнула — еще одно лишнее движение, и вторая оборвет твою жизнь. И пусть благодарит Ксинс, что именно она, а не ее сестра, владеет луком. В противном случае Мстители с ходу лишились бы очередного повстанца.

К Чебошу подошел Гвист и, положив соратнику на плечо руку, что-то произнес, качая головой. Парень поник и опустил арбалает. Гвист еще с момента знакомства показался Радремону самым смышленым из их группы. А то, что из той выжило всего трое… Пусть благодарят судьбу и Таинственного Сумрака, что вообще не все полегли. Ведь он запросто мог использовать их, как мясной щит, а не только в роли носильщиков.

— Хватайте, что успеете, и бегите! — крикнул маркиз, поднявшись на к о злах. — У вас есть минут пять.

— Или меньше! — подхватил Банарв, недовольный тем, что кому-то достанется часть «его» сокровищ.

— Или меньше… — задумчиво повторил фор Корстед. А затем набрал в грудь побольше воздуха и заголосил, обращаясь к жителям ближайших домов. — Люди Гатонды! Склад Свинтеров без охраны! Идите и возьмите все, что понравится! Подарок от Алых Мстителей!

Дварф застонал и спрятал лицо в ладонях.

Радремон не сомневался, что с самого начала конфликта, когда полсотни мятежников с криками бросились штурмовать хранилище, гатондцы, которым не повезло жить в непосредственной близости от площади Патриотизма, замерли, словно испуганные мыши, прижимая к себе жен и детей.

Они не могли знать против кого направлена агрессия и боялись, что вот-вот их двери сорвут с петель, а гнусные бандиты начнут насиловать и грабить всех без разбора. А потому вслушивались в каждый шорох, моля стражу или Свиту поскорее все уладить.

Но теперь, услышав пронесшиеся над площадью слова, самых смелых обуяет жажда наживы. И они покинут убежище, чтобы, уподобившись гиенам, урвать кус теплого мяса с не