конфедераты — менее 1500. На следующий день Грант признал свою неудачу и прекратил дальнейшие попытки. «Я сожалею о приказе наступать сегодняшним утром больше, чем о каком-либо другом, — сказал он вечером. «Я полагаю, что у Гранта наконец открылись глаза, — отчеканил Мид в письме своей жене, — и он начал понимать, что Виргиния и армия Ли — это совсем не Теннесси и не армия Брэгга»[1290].

Ужасы этого дня и бойни под Спотсильванией создали в Потомакской армии нечто вроде синдрома Колд-Харбора. Солдаты узнали об окопной войне то, с чем европейские армии столкнутся на Западном фронте лишь полвека спустя. «Рядовые сейчас смертельно боятся снова идти в наступление на земляные укрепления», — так описал царящие в армии настроения один офицер[1291]. После этого Грант наметил новый, состоявший из трех частей план по выходу южанам в тыл и по выманиванию их из траншей. Он приказал армии в долине Шенандоа, возглавленной Дэвидом Хантером, возобновить проваленное Зигелем наступление к югу по долине и вывести из строя железную дорогу, затем пересечь Блу-Ридж, уничтожить базу снабжения конфедератов в Линчберге и продолжить движение на восток к Ричмонду, разрушая железные дороги и канал реки Джемс. Одновременно Шеридан с двумя кавалерийскими дивизиями должен был совершить рейд на запад, разрушить другие участки тех же самых железных дорог и встретиться с Хантером на полпути. После того как вместе они уничтожили бы все, что не смогли поодиночке, они должны были соединиться с Потомакской армией южнее Ричмонда, поскольку Грант собирался снять осаду Колд-Харбора, быстро форсировать Джемс и захватить Питерсберг — крупный железнодорожный узел, связывавший Ричмонд с югом страны; в результате Ли пришлось бы покинуть свое укрытие.

Войска блестяще выполнили первые этапы каждой части этого сложного плана, но впоследствии энергичное сопротивление противника в сочетании с нерешительностью подчиненных Гранта застопорили развитие операции. 15-тысячная армия в долине Шенандоа, вверенная генералу Хантеру, была первым крупным оперативным соединением, поступившим под его команду с тех пор, как он был ранен в первом сражении при Манассасе. Хантер приобрел известность после своей неудачной попытки отменить рабство по всему южноатлантическому побережью в 1862 году и создать первый негритянский полк в этом регионе. Разумеется, он жаждал и воинской славы. 5 июня в Пидмонте (Виргиния), на полпути между Гаррисонбергом и Стонтоном, казалось, начинается второй этап его карьеры: его армия разбила уступавших ей по численности мятежников, убила их командира и захватила больше тысячи пленных. Хантер двинулся через Стонтон к Лексингтону, где находился Виргинский военный институт.

По дороге его солдаты уничтожали далеко не только военное имущество. Многие из них имели большой опыт сражения с партизанами в западной части Виргинии. Их злейшим врагом был Джон Синглтон Мосби — низкорослый, но бесстрашный человек, десятью годами ранее исключенный из Виргинского университета и посаженный в тюрьму за убийство однокашника. В тюрьме Мосби изучал юриспруденцию и после получения помилования от губернатора стал адвокатом. Поначалу он служил конным разведчиком у Джеба Стюарта, а после закона о рейнджерах, принятого в апреле 1862 года, сформировал партизанский отряд. Его слава росла, особенно после таких предприятий, как захват генерала северян прямо в постели в десяти милях от Вашингтона в марте 1863 года. Отряд Мосби никогда не насчитывал больше 800 человек, партизаны действовали группами по 20–80 рейнджеров, нападая на федеральные аванпосты, караваны повозок и заблудившихся солдат с такой яростью и эффективностью, что целые округа в северной части Виргинии стали именоваться «Конфедерацией Мосби». Перевозка припасов союзных войск по этой территории была возможна только под усиленной охраной.

Южане преклонялись перед рейнджерами Мосби и другими партизанскими отрядами, отличавшимися отвагой и решительностью на грани безрассудства. Северяне придерживались противоположного мнения. По словам одного негодующего федерала, рейнджеры Мосби были «„честными фермерами“, которые несколько раз давали клятву верности [Союзу], а потом вооружались всем, что попадало под руку — пистолетами, саблями, карабинами, охотничьими ружьями, — и поджидали несчастных в синих мундирах. Если им удавалось поймать безоружных бедняг, пошедших в лес по ягоды, для них высшая доблесть — расстрелять таких на месте… Но стоит появиться карательному отряду, как они бросаются в леса, прячут оружие и залегают на дно… Галантный южный кавалер Мосби по-прежнему нападает на обозы, оставшиеся без всякой защиты, и обычно захватывает их, не теряя ни одного человека. Время от времени он не брезгует и санитарными повозками, полными раненых»[1292].

Союзные войска не были склонны щадить партизан, которых им удавалось схватить, или гражданское население, среди которого партизаны исчезали, словно рыба в море. Во время марша Хантера по долине партизаны кружили рядом с его обозом, и чем дальше он продвигался, тем более уязвимыми становились его коммуникации. В течение месяца после 20 мая к армии прорвался только один караван повозок. Федералы начали испытывать недостаток провианта, что подстегивало их ярость: они жестоко грабили местных жителей и жгли то, что не могли взять с собой. К 12 июня, когда солдаты вошли в Лексингтон, настроение армии упало до нуля. Мародерство постепенно вылилось в репрессии против населения, а уничтожение военного имущества — в сожжение здания военного института и особняка действующего губернатора, который призвал горожан взять в руки оружие и действовать как партизаны. Оправдывая поведение войск, один солдат писал: «Многие женщины боятся того, что происходит, и оплакивают свое имущество. Мы же считаем, что войну развязал Юг, и теперь штат Виргиния просто платит по счетам»[1293].

Нехватка продовольствия вынудила Хантера покинуть сожженный Лексингтон и двинуться на Линчберг. Ли считал эту угрозу самой серьезной из всех, поэтому он отрядил туда Джубала Эрли во главе бывшего корпуса Джексона, вернувшегося в места своих великих побед. Хотя после понесенных потерь корпус насчитывал всего 10 тысяч человек, с ним число защитников Линчберга выросло до 15 тысяч и сравнялось с силами Хантера. 17–18 июня последний осмотрел укрепления Линчберга, узнал о прибытии Эрли, посетовал на скудость припасов и решил отступить. Причем он отступил на запад, в Западную Виргинию, предпочтя не возвращаться в долину Шенандоа в сопровождении партизан на флангах и корпуса Эрли в тылу. Таким образом, дорога в долину оказалась открыта для южан. Веря в то, что Эрли отвлечет больше сил северян, если останется там, а не вернется к Ричмонду, Ли предложил ему повторить маневр Джексона, используя долину Шенандоа как плацдарм для создания угроз Мэриленду и Вашингтону. Хантер пытался оправдать свое отступление в Западную Виргинию, но вскоре потерял как свой пост, так и репутацию.

Рейд Шеридана окончился лишь немногим