двигавшихся к нему на юг от Литтл-Рока федеральных соединений (их отвлекли партизаны и кавалерийские рейды), а также из-за необычно обмелевшей Ред-Ривер, угрожавшей заблокировать и без того потрепанные союзные канонерки выше порогов реки у Александрии. В этой ситуации Бэнкс предпочел отступить. Катастрофу канонерок предотвратила смекалка одного полковника из Висконсина, который, вспомнив свой опыт лесоруба, соорудил несколько дамб, с помощью которых флот прорвался через пороги. Пребывавшая не в лучшем состоянии армия не возвращалась в Южную Луизиану до 26 мая, то есть на месяц позже начала прерванной кампании по взятию Мобила. Как следствие, Джозеф Джонстон успел получить 15 тысяч человек из Алабамы. Более того, 10 тысяч солдат, которых Бэнкс «одолжил» у Шермана для кампании у Ред-Ривер, так никогда и не вернулись обратно в Джорджию. Вместо этого они остались на театре Теннесси — Миссисипи противостоять рейдам Форреста, направленным против железнодорожных коммуникаций Шермана. Бэнкс был заменен на посту командующего округом и вернулся к своим обязанностям военного руководителя процесса реконструкции в Луизиане[1272].

Батлер и Зигель проявили себя нисколько не лучше Бэнкса. У Батлера был реальный шанс повернуть к себе лицом удачу, избегавшую его с начала войны. 5 мая он во главе 30-тысячной группировки, бросившей прибрежные операции в Северной и Южной Каролине, поднялся на пароходах по Джемсу и высадился на полпути между Ричмондом и Питерсбергом. Оба города защищало пятитысячное войско плюс спешно мобилизованные правительственные чиновники, выступившие в роли ополчения. Их командир, не кто иной как Пьер Борегар, переброшенный из Чарлстона в южную часть Виргинии, еще не прибыл к месту событий. Если бы Батлер быстро принял решение перерезать железную дорогу между Питерсбергом и Ричмондом, то мог бы ворваться в столицу, подавив слабое сопротивление. Ли никак не мог воспрепятствовать этому, так как противостоял Потомакской армии в 60 милях к северу. Однако страдавший косоглазием командир северян свой шанс упустил. Вместо того чтобы быстро перейти в наступление, используя превосходство в силах, он продвигался осторожно, а его солдаты смогли уничтожить лишь несколько миль железной дороги, постоянно ввязываясь в стычки с мятежниками. 12 мая, спустя неделю после высадки, Батлер так и не решился наступать на Ричмонд. К тому времени Борегар получил подкрепление из обеих Каролин и уже был готов встретиться с врагом почти на равных. 16 мая конфедераты перешли в наступление близ Дрюри-Блафф, в восьми милях к югу от Ричмонда. Обе стороны понесли жестокие потери, но мятежникам удалось отбросить Батлера на исходные позиции через перешеек между реками Джемс и Аппоматокс. Там южане закрепились и заперли армию Батлера, по едкому замечанию Гранта, «как в накрепко закупоренной бутылке»[1273].

Грант получил известие о «закупорке» Батлера примерно в то же время, когда узнал и о фиаско, постигшем Франца Зигеля в «юдоли скорби» северян — долине Шенандоа. Зигель и его 6,5-тысячный отряд двигались на север, чтобы взять Стонтон, через который армия Ли получала свои скудные припасы. Однако прежде чем Зигель смог взять город, бывший вице-президент США Джон Брекинридж, ныне командир сводного 5-тысячного отряда мятежников, 15 мая атаковал Зигеля у Ньюмаркета и отбросил его назад. Эта незначительная в общем-то битва, с одной стороны, выделяется искусным отступлением Зигеля, а с другой — вдохновенной атакой 247 кадетов Виргинского военного института. Всем им было от 15 до 17 лет, и впоследствии они стали кумирами Юга. Убежденные в том, что Зигель «только отступал, впрочем, он никогда ничем иным и не занимался», Хэллек и Грант уговорили Линкольна отстранить того от командования[1274].

Итак, работу Гранта в Виргинии поддерживать оказалось некому, что затруднило задачу «снять шкуру» с армии Ли. Потомакская и Северовиргинская армии расположились на зимних квартирах в нескольких милях напротив друг друга на противоположных берегах реки Рапидан. С первыми признаками весны Грант решил форсировать реку и обойти правый фланг южан. Он рассчитывал вынудить мятежников принять открытый бой к югу от Глуши, мрачного массива дубового и соснового леса, где годом ранее Ли поймал в ловушку Джо Хукера. Ли решил не препятствовать переправе неприятеля, а атаковать его во фланг, пока северяне будут продираться через Глушь, где их численное превосходство (115 тысяч против 64) было бы не так заметно, как на открытом пространстве.

Итак, 5 мая два корпуса армии Ли напали с запада на три союзных корпуса, двигавшихся к югу от Рапидана. Такое выступление было для Ли несколько преждевременным, так как корпус Лонгстрита только что вернулся из Теннесси и не мог принять участие в первом дне битвы в Глуши. Это дало федералам возможность ввести в бой 70 тысяч человек против 40 тысяч у мятежников. Однако южанам была знакома местность, а численное превосходство янки лишь тормозило их движение в густых, окутанных дымом зарослях. Солдаты едва могли разглядеть врага, целые части блуждали как по джунглям, бреши в построении врага оставались незамеченными, а винтовочные выстрелы и разрывы снарядов подожгли подлесок, что грозило раненым смертью в огне. Ужасная бойня шла с переменным успехом; «синие мундиры» должны были удерживать перекресток двух дорог, чтобы продолжать движение на юг. В конце концов они его удержали и к сумеркам вышли на позицию, позволявшую атаковать правый фланг южан.

Грант приказал наступать на рассвете следующего дня. Ли планировал наступление на том же участке Лонгстрита, чей корпус приближался и должен был достичь поля боя еще ночью. Янки атаковали первыми и едва не достигли блестящего успеха. После того как они оттеснили южан сквозь чащу примерно на милю, они вышли прямо к небольшой пустоши, где находилась ставка Ли. В запале командующий попытался лично возглавить контратаку во главе одной из частей прибывающего корпуса Лонгстрита — техасской бригады. «Возвращайтесь назад, генерал Ли, возвращайтесь!» — кричали техасцы, бросаясь вперед. Когда значительная часть войск Лонгстрита, ускорив шаг, ворвалась на пустошь и остановила продвижение северян, Ли удалось вернуться в тыл.

Инициатива перешла в руки конфедератов. К полудню свежие бригады Лонгстрита отбросили сбитых с толку противников практически к исходному рубежу атаки. Сыграло южанам на руку и знание ими местности. Вдоль левого фланга федералов проходила трасса недостроенной железной дороги, не помеченная ни на одной карте. По обочине трава и подлесок разрослись настолько, что обнаружить выемку можно было только случайно. Один из бригадных командиров Лонгстрита знал про эту просеку и предложил использовать для тайного сосредоточения с целью фланговой атаки противника. На эту операцию Лонгстрит выделил четыре бригады. Незадолго до полудня они выскочили из зарослей и набросились на ошеломленных северян. Но здесь с конфедератами случилась трагедия, подобная той, что